на аэродроме, зияла страшная, воспалившаяся по краям рана. Глаз штурмана заплыл и гноился. Ухо раздулось до неимоверных размеров и почернело.
– Ну что там? – заволновался Стас.
– Не знаю, – честно сказал Гном. – Улучшений точно нет.
Намотав на обломок ветки ваты, он смочил ее в перекиси и принялся смывать желто-коричневую кашицу. Подошла Павлова.
– А вы чего не спите? – спросил Гном.
Она нагнулась к его уху:
– Шевелев умер...
– Как! – Гном вскинул на нее удивленный взгляд. – Не может быть! Я ему даже укол сделал...
– Возможно, змея здесь вовсе ни при чем, – выпрямляясь, вздохнула Галина Александровна. – Он сердечник. Согласитесь, такие прогулки в сочетании со стрессами не для него. Только летом перенес инфаркт... Давайте я вам помогу, – неожиданно сменила она тему разговора и присела на корточки.
Не сводя взгляда с ее колен, он протянул ей тампон.
– Я буду следующий, – морщась, вздохнул Стас.
– Мы его похороним? – спросила Павлова, пропустив слова штурмана мимо ушей.
– Ага, сейчас! – Гном неожиданно разозлился и вскочил с места. – И оркестр закажем!
Он растерялся и своим поведением хотел скрыть это. Из восьмерых заложников уже нет двоих. Перед началом операции Николай даже мысли не допускал, что кто-то из них не вернется. Что скажет Хава! Он посмотрел на часы и, прикинув в уме разницу между Лондоном и Камеруном, решил через пару часов позвонить ему.
Прислонившись спиной к мохнатому стволу какого-то дерева, он достал фляжку с коньяком и сделал несколько глотков. Постепенно злость растворилась. Глядя, как Павлова бинтует голову Буценко, вновь залюбовался ее руками.
– Галина, – окликнул он женщину, – а где вы учились оказывать медицинскую помощь?
– Я не сразу поступила в университет, – немного подумав, ответила она. – Год подрабатывала санитаркой. Да и спортом занималась, который сейчас к экстриму относится.
– Это как? – не понял он, усаживаясь поудобнее.
– Альпинизм, – она посмотрела на него, словно желая насладиться произведенным эффектом.
– С такими-то руками? – удивился Гном.
– А что руки? – вопросом на вопрос ответила она. – В свое время они были мозолистыми. Вы так и не ответили на мой вопрос, – неожиданно напомнила она о трупе.
Чертыхнувшись, он встал и направился к лодке, рядом с которой лежал Шевелев. Ткнув его носком ботинка в живот, он вздохнул и оглядел окрестности. Его взгляд остановился на просвете между деревьями в сторону реки. Там, на противоположном берегу, над джунглями торчала пограничная вышка. Причем он сумел разглядеть на ней даже человека. Тот стоял под сделанной в виде огромного зонта из соломы крышей.
«Если это камерунский пограничник, а там начались наши поиски, то соваться к берегу опасно», – мелькнула мысль.
Гном повернулся к лодке, на дне которой, скрючившись, лежали трое заложников:
– Эй, отцы, ваш братан кони двинул,