злобы, заклокотала где-то внутри. Слава чуть не заплакал, но не из-за того, что рисунок был испорчен, а из-за того, что кто-то без его ведома проник в его тайну. Быстро вскочив со стула, он начал озираться по сторонам, ища виновника этой мелкой пакости. Взгляд его наткнулся на обернувшуюся к нему Свету Цыганкову, которая как-то хитро улыбалась.
–А-а-а, так это ты сделала!– чуть ли не крикнул Слава
–Что сделала?– пискнула Света- Нет, не я!
–Она, она- Костик Масокин, сидевший впереди Славы, уверенно поднял голову- Я видел
–Масокин, тебе хана!– пробормотала Света, и все девчонки наперебой стали что-то доказывать и Славе, и Косте. Поднялся такой шум, что невозможно было понять, кто что говорит. Вошедший в класс Сергей ошеломленно остановился у дверей, не понимая, что происходит. А Слава, так ничего и не добившись от девчонок, визжавших, как поросята на скотобойне, молча сел на свое место и нервно вырвал испорченный лист из тетради. Проходя в сторону мусорного ведра мимо Леши, он услышал, как тот тихо сказал ему:
–А вот Светка точно в тебя влюбилась. Видишь, как ревнует
Слава улыбнулся, но промолчал
Лишь Наталья Александровна, войдя в класс, утихомирила разбушевавшихся учеников. Но Слава, занятый новым произведением искусства, изредка поднимая голову, пару раз замечал гневно смотрящие на него глаза Светы
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Лера нигде не могла найти себе места. Все раздражало эту юную девушку. Нигде не могла она найти никакого более или менее стоящего объяснения.
Бывало, временами она забывалась на минутку, но снова какое-нибудь постороннее вмешательство возвращало ее к противной реальности. Уроки протекали медленно, словно ленивая река через равнину, не подгоняемая ни порывами ветра, ни мощным течением. Время тянулось, как нервущийся жгут, заставляя девушку все чаще и чаще поглядывать на аккуратные наручные часики, подаренные мамой на день рождения. Никогда ранее еще Лера не испытывала такого нетерпения, и это новое ощущение выводило ее из себя.
Лера сидела за партой и нервно теребила ни в чем неповинную ручку, пытаясь сосредоточиться и послушать, что говорит учитель у доски. Но мысли ее плавали далеко от этого помещения, где–то там, где находился непосредственно объект этих грез. Для тех, кто не раз видел эту девушку, всегда сосредоточенную, готовую в любой момент ответить на любой поставленный перед нею вопрос, резкая перемена, произошедшая в ней, могла показаться пугающей. Взгляд Леры был рассеянным, глаза, чудесные голубые глаза смотрели в одну точку, куда-то вдаль, будто пытаясь разглядеть, что творится за стенами школы. Лицо ее выражало глубокую задумчивость, однако, иногда озарялось беспричинной улыбкой, хотя для улыбок не было никаких видимых поводов.
Соседка Леры по парте, Кира Филлипенкова, мелькнувшая уже однажды в нашей повести одна из близких, если можно так выразиться, подруг девушки, отрывая глаза от тетради, где она что-то выводила красивым почерком, косо поглядывала на подругу. Вот уже четвертый урок Лера не перемолвилась с ней ни словечком, и Киру