описанием архетипов должны заниматься философы, а изучением их преломления в человеческой психике, подсознании и поведении – теоретическая и практическая психология.
Мы же будем говорить об этом последнем аспекте, то есть о проявлениях Высших архетипов в человеческой психологии и поведении. Зачем это нужно? Дело в том, что абстрактно-философское описание Высшего архетипа обычно очень просто – настолько, что его может понять первоклассник; но действие этого архетипа в конкретной ситуации внешнего или внутреннего мира человека заключается не в содержании соответствующего эпизода, а в его определенной окраске, или модальности, на которую человек, как правило, не обращает особого внимания, хотя для подсознания она играет первостепенную роль.
Многочисленные психологические проблемы и несовершенства связаны с неточным или откровенно неудачным использованием высших модальностей, то есть способов выражения утверждения или предположения о возможности, необходимости или невозможности чего-либо. Причём нередко возникает впечатление, что за подобными ошибками стоит целенаправленная подсознательная сила, буквально заставляющая человека использовать неадекватные модальности откровенно во вред самому себе.
Вопрос о внутренней свободе человека и умении «владеть собою» тесно связан с его осознанием и владением модальностями своего внешнего и внутреннего поведения. Это очевидно даже в бытовом отношении: друзья и родственники чаще всего обижаются друг на друга не в связи с тем, что они друг другу делают, но по причине того, как они это делают.
Просьба, выраженная тоном приказа; извинение, произнесенное в обвиняющей тональности; небрежно выраженное соболезнование – типичные причины обид, как кратких, так и долговременных. Однако внимательное наблюдение показывает, что подобные неадекватности, как правило, неслучайны, и, казалось бы, очевидная и несложная коррекция поведения оказывается для человека психологически – по неясным для него самого причинам – необычайно трудным делом. Однако, справившись с ним, человек ощущает облегчение в своей жизни в целом, обнаруживая гораздо большую свободу переживаний и действий, чем имел раньше.
Внезапно самолёт резко тряхнуло, вызвав у пассажиров ощущение сильной турбулентности. Некоторые испуганно ахнули, вцепившись в подлокотники кресел.
Никита, взглянул в иллюминатор.
– Что-то не так, – встревоженно произнес он. – Похоже, мы попали в какую-то аномальную зону.
Влада тревожно посмотрела на него:
– Аномальную? Ты имеешь в виду… Бермудский треугольник?
Сергей Валерьевич обеспокоенно вмешался:
– Быть не может! Мы же летим в другом месте. Хотя, эта турбулентность очень странная…
Нина, побледневшая, нервно оглядывалась вокруг:
– Ребята, может, нам стоит начать молиться? Мало ли что может случиться посреди этого загадочного региона.
Лена, крепко вцепившись в кресло, с опаской произнесла:
– Я