думал?
– Ну как… сперва Алену замуж выдам, а уж потом сам, как-нибудь…
– Вот тут уволь, – сразу отказался я, – я ей, грешным делом, еще до Смоленского похода предложил за Кароля выйти, так она мне такую бучу устроила… Что смотришь, он тогда холостой еще был!
– Ты мне об этом не рассказывал… – подозрительно посмотрел на меня мой ближник.
– А чего рассказывать? Они оба отказались сразу, а мне в таких делах настаивать не с руки.
– То есть меня женить, неизвестно на ком, тебе с руки!
– Никитушка, дорогой, не путай! Ты же мне как брат. Младший. Стало быть, я лучше знаю, что хорошо для моего младшего брата, и плохого не посоветую.
– Ох, о тебе бы самом кто побеспокоился! Катарина Карловна-то к нам, как я погляжу, совсем не собирается?
– Что поделаешь – сапожник без сапог, – засмеялся я, – даже не знаю, что тебе ответить.
– Так, может, Анисим-то и прав? – осторожно спросил Никита, стараясь не вызвать царский гнев.
– В чем это? – отозвался я, сделав вид, что не понял.
– Ну, как это… – он явно мялся, подбирая слова.
– Ты про развод?
– Про него.
– Может, и прав.
– Тогда чего ждем? – деловито спросил он, как будто готов был немедля ринуться на поиски невесты.
Меня позабавила реакция моего ближника, и я решил ему подыграть:
– А как у вас цари женятся?
– Дык известно как: посылают во все концы Руси весть, чтобы все бояре и дворяне, да прочего звания люди, у которых есть дочери на выданье, везли их в Москву на смотр.
– О как! И что дальше?
– Ну, как соберут невест, их ближние его бояре смотрят, выбирают высоких, да красивых, и чтобы из рода большого, в котором женщины плодовиты. Потом тех, коих уже выбрали, смотрит сам государь в палатах лично. Тут уж можно и спросить чего.
– Вот даже как!
– Ну конечно, а то вдруг она дура или косноязычная какая!
– Это правильно, – поддакнул я, еле сдерживаясь от смеха, – а иное попробовать можно?
– Что «иное»? – не понял Вельяминов.
– Как что, а вдруг она бревно бревном!
– Тьфу на тебя! – разозлился понявший наконец Никита, – горбатого могила исправит! Я тебе про серьезные вещи рассказываю, а у тебя один блуд на уме! Уж если так приспичило, так съезди в Кукуй, али еще куда. Мало ли девок для таких дел!
Отсмеявшись, я присел ближе к нему и положил руку на плечо.
– А дальше что?
– Как что, – буркнул он, – царевич родится православный! Весь народ будет рад.
– А Карлушку я куда дену, и Женечку?
Насупившийся Вельяминов, как видно, решил, что раз я задаю такие вопросы, значит, отнесся к его идее серьезно, потому снова повернулся ко мне и горячо заговорил:
– Государь, ты ведь, пока тебя царем не выбрали, не последний из князей в неметчине был! И удел у тебя там немалый и весьма богатый к тому же. Вот и пусть достанется Карлу Ивановичу! Он там свой, и вера у него лютеранская, вот пусть и княжит. Шутка ли, великий князь Мекленбургский! И царевне Евгении, я чаю, приданое найдется,