Только так, а не иначе. Твое пламя перекинется на ученика, ты останешься гореть, пока не превратишься в горсть благодарного пепла, а он, поддерживая твой-свой огонь, пойдет по дороге, которую ты ему указал. Или не пойдет.
Благодарный пепел не должен волноваться, дойдет ли ученик до цели или же свернет, он должен безмятежно развеяться над океаном жизни, или съесть бананово-шоколадный синнабон, или купить, наконец, этот поп-ит.
В последнее время, когда сижу на лавках в разных районах Москвы, ко мне всегда прилетает голубь, и мне кажется, что это один и тот же голубь. Он смотрит на меня так, как самый лучший ученик на земле.
Он готов ловить каждую мою крошку.
2. Изменение формы
Ты не знаешь, о чем будет твой новый текст, но ты можешь увидеть его отсвет в предыдущем.
Я отправил эссе «Благородный пепел» в редакцию одного из журналов. На следующий день, к моему огромному счастью и удивлению, мне ответили. Эссе заинтересовало, но оказалось крохотным по объему. Также редактор спросил меня, нет ли в моем запасе истории, связанной с особыми людьми. И тут меня пронзило. Я не знаю, что это. Мистика или тонкая режиссура судьбы, но буквально за неделю до письма от редактора я сделал попытку стать ближе к особым людям. Я написал директору «Театра Простодушных» Дмитрию Чернэ. Об этом театре я узнал из инстаграм-аккаунта фотографа Александра Гребешкова. Монохромные фотографии с показа спектакля по пьесе Алексея Ремизова остановили мое внимание, напугали, встревожили. Я перешел по ссылке и оказался на страничке «Театра Простодушных».
Увидел, что после безвременного ухода из жизни основателя театра, главного режиссера Игоря Неупокоева, коллектив, оправившись от потери, постепенно обретает новую жизнь и приглашает к сотрудничеству режиссеров со стороны. Я написал Дмитрию с прямым и простым вопросом: нужен ли театру режиссер? Простота – хуже воровства. Ответа на мой вопрос не последовало.
Я отбросил эту идею, тем более в моей голове не было конкретного материала, который я мог бы предложить к постановке, сказать по правде, я вообще мало представлял, кому и куда пишу. Мне просто была нужна режиссерская работа, и я рассылал веером свое портфолио.
Рядом с домом, где я живу, располагается центр для особенных детей. Идя к метро, я всякий раз прохожу мимо зарешеченных окон и вижу висящую на здании табличку: «Особые дети иногда могут кричать и необычно себя вести».
Я никогда не слышал криков и не видел ничего необычного, потому что я проходил мимо. После письма от редактора я повторно написал Дмитрию Чернэ и спросил, есть ли возможность присутствовать на репетиции, объяснил, что пишу материал об особых людях, о том, как они существуют в пространстве театра. Дмитрий ответил мне через две минуты:
Сегодня в 15:00 мы репетируем в СПИД-центре на Сыромятнической. Приезжайте.
Меня встретили Дмитрий и Соня. Соня – волонтер