произнесла Лариса.
– Олег мой друг! – вызывающе заявила Лика. – Близкий!
– Браво, дитя мое, вкус у тебя отменный, – сказал Левицкий. – Как говорили в мое время: хорошего человека должно быть много.
– Папа! – укоризненно произнесла Лариса, но старик не обратил на нее ни малейшего внимания.
Возникла бесшумно давешняя женщина, Юлия, что-то передвинула на столе, освободила место для новых тарелок – рядом с доктором. Что-то негромко сказала Лике, и та побежала из комнаты. Звякнула вилками и ножами, положила льняную салфетку. Монах уселся. Вернувшаяся Лика плюхнулась в свое кресло по другую сторону стола – напротив. Была она в длинном бархатном платье цвета бургундского, с таким глубоким вырезом, что при желании могла пролезть в него вся. Тонкая шея, острые ключицы и плоская мальчишеская грудка – ей пошел бы костюм Буратино. На голове девушки красовался пышный черный парик с буклями, а на тощих руках – белые кружевные перчатки до локтей. Веер из голубых перьев, довольно облезший, довершал туалет. Монах с трудом подавил ухмылку: еще и Леокадия! Похоже, в семье их было двое с тараканами в голове: папочка с серьгой, в колпаке с бубенчиками, который так обрадовался незнакомцу, и достойная его дочь, продолжательница семейных традиций и папиного театрального ремесла. Двое других – журналист и адвокатесса – выпадали из стиля и были, судя по выражению лиц, враждебным лагерем. Остальные – статисты со знаком плюс и минус. Он понял, почему старшая дочь навещает отца лишь в день рождения матери. Она была здесь неуместна, чужда, и можно было лишь представить себе, насколько раздражали ее эксцентричный папа и неуправляемая придурковатая младшая сестренка.
– За здоровье Каролины! – объявил старик в колпаке, поднимая бокал. – Каролина – моя вторая жена, – пояснил он громко, наклонившись к Монаху. – Мать моих детей. Замечательная женщина! И актриса. Это она назвала всех детей греческими именами, всех на одну букву – заметили? – И негромко добавил, с любопытством глядя на Монаха: – А борода не мешает вам есть? Крошки не застревают?
– Застревают, конечно, как не застревать. Но ведь завсегда можно вытряхнуть, – пробасил Монах, напирая на «о», и расчесал бороду пятерней.
Лика хихикнула, старик в колпаке одобрительно ухмыльнулся.
– А вы кто будете, молодой человек? По церковным делам?
– Олег ясновидящий! – брякнула Лика.
– Ясновидящий? – обрадовался старик. – Тем и кормитесь?
– В цирке! – бросила Лариса.
Леонид издевательски расхохотался.
– Нет, ясновидение – это хобби. Для души. Для бренного тела трудимся по фабричным делам. Фабричка у нас с другом…
– Свечной заводик! – юмористически выпалил Леонид.
– Не угадали, молодой человек, – благодушно отозвался Монах. – Пищевые добавки, всякие снадобья и таблетки от нервишек, от бесплодия… Вот, к примеру, у вас есть детки?
– Не ваше