близко фаерщики, щекочет мне кожу; мешанина тел в неоновой краске, раскинутые руки, которые отчаянно ищут близости; я открываю дверь нашего дома, в кармане у меня что-то тяжелое; слышу женский голос. Он обрушивается на меня как удар кулака. Женщина не то чтобы кричит, но говорит твердо: «Нет». И снова: «Нет, нет, нет!»
Это что, я? Или кто-то другой? Брук? Грета?
Я снова качаю головой и с радостью обнаруживаю, что теперь она болит чуточку меньше.
Я возвращаюсь в спальню, натягиваю закрытый купальник и убираю волосы в небрежный пучок, и все это время мне не дает покоя один вопрос. Что было у меня в кармане вчера вечером?
Я подбираю валяющиеся на полу шорты и проверяю карманы, но они пусты. Быстрым взглядом обшариваю все поверхности в спальне, но не вижу ничего необычного. Снимаю с пальца кольцо, кладу в красную коробочку и какое-то время стою у прикроватной тумбочки, сжимая в руке упаковку «Ксанакса». Потом задвигаю ящик и запихиваю «Ксанакс» в рюкзак.
Я стою у кровати и смотрю на Логана. Он все еще спит, его лицо в обрамлении каштановых кудрей походит на ангельское, покрытые татуировками руки тянутся к моей стороне кровати, как будто ко мне. Мне вдруг хочется разбудить его, все рассказать, ощутить его объятия. Но я не могу. Ведь тогда придется признаться, что все эти годы я врала ему о том, кто я такая. Он ни за что меня не простит.
Поэтому я стою и несколько минут прислушиваюсь к его глубокому дыханию. И в конце концов наклоняюсь осторожно поцеловать его в щеку. Его веки дрогнули, но он не проснулся.
– Ох, подруга, скажи, что у тебя есть «Берокка».
В Центре дайвинга Даг валяется на столе, на нем та же одежда, что и вчера. Он вроде бы ведет себя как обычно – я-то видела Дага с похмелья не раз и не два, – значит, вчера я не сделала и не сказала ничего ужасного, убеждаю я себя, хотя не до конца верю в это.
– Уф-ф, хорошо, что у нас тут нет открытого огня, – я шутливо машу рукой перед носом. – От твоего перегара мог бы весь остров взорваться. «Берокки» у меня, увы, нет, зато есть вот что. – Я бросаю ему «Пауэрэйд», который купила по дороге. Ему он, судя по всему, нужен больше.
Пока Даг заглатывает энергетик, я готовлю баллоны и жилеты-компенсаторы, которые помогут поддерживать глубину погружения. Я подбираю размеры, когда звенит колокольчик над входной дверью. В Центр вваливается Нил, темные очки он даже не снимает.
– Ты, видимо, тоже не в лучшей форме, – говорю я. Взгляд у него опущен, и, учитывая, что обычно Нил полон энтузиазма и сыплет шутками еще до того, как успеет поздороваться, сегодня он появился очень тихо.
– Определенно, – отвечает он сухо, и я не решаюсь развивать тему. Моя «похмельная тревога» возвращается с новой силой.
Он присоединяется ко мне и достает из-за баллонов жилеты. Хоть у него сегодня и нет собственной группы, но по расписанию он помогает мне: лишняя пара рук, чтобы все подготовить, убрать и вести лодку.
– Кстати, сегодня вам лучше погружаться сначала в Черепашьей бухте, а