Механическая последовательность действий элементов в информационной среде, которая, как мы предположили, не находится под их контролем.
Кто-то однажды определил Дьявола как большие неприятности, которые слишком много знают: для простых обобщений он слишком далеко видит. Спрашивается, чем это отличается от определения просто умного человека. И тогда другой вопрос, так ли уж действительно и определенно, что два разумных человека всегда сумеют договориться?
Но давайте попытаемся дать определение того, как бы выглядел наш с вами Дьявол в обстановке, близкой нам – в условиях современного окружения.
Во всех известных культурах так или иначе можно найти понятие человека, обладающего ограниченным набором качеств, другим недоступных. Называли этих людей по-разному, но редко – хорошим словом. Смысл сводился к одному. Если попытаться дать совсем сжатое определение гения, мудреца, воплощения истины, но-ками и как бы там его еще ни пробовали назвать, то во всех случаях обнаруживаются два качества: он другой; он видит то, чего не видят другие.
Иначе говоря, этот чрезвычайно редкий тип носителей разума определяют те же самые качества, что и клинического шизопараноика. Спрашивается, в чем отличие.
Так вот, я бы сказал, что никакого. По крайней мере, при такой постановке и под таким углом зрения.
Видимо, отличие можно найти в том, что то, что видят они оба, и чего не видят все другие, в принципе способно по-разному влиять на будущее – по крайней мере, в том виде, в каком его у нас принято понимать. Предполагается, что гений своей особенной проницательностью способен открыть в сумерках будущего преимущества, равно как и отсутствие оных, для многих; видения же шизопараноика существуют только для него одного. Вот и весь конкордат отличий.
Но вот в чем сложность. При ряде определенных условий наш шизопараноик тоже способен создать целую массу проблем, и тоже для многих. Вопрос лишь в том уровне механизмов власти, которые ему доступны.
Разумеется, не из чего не следует, что гений непременно должен быть образцом добродетели, приятный лицом и покоряющий манерами. Больше того, он именно в силу своей способности быть на шаг впереди очень просто может доставить массу беспокойства не только своему окружению, раздражающему своей законченной бестолковостью, но и гораздо большему числу людей, которые вообще о нем никогда не слышали. Говоря проще, он легко создаст проблемы этим многим, и разглядеть те проблемы может оказаться задачей весьма, весьма не простой. Наибольшее количество оборудования способен вывести из строя наиболее компетентный состав сотрудников.
Все это хорошо, но вот вопрос: что, если наш гипотетический шизопараноик, который, как мы выше вынуждены были согласиться, сам тоже своей непредсказуемостью способный запросто поставить окружение в затруднительное положение, однажды в силу своей клинической неординарности поселит в свой мир всех остальных? Для него не существует понятия времени – в том смысле, каким его видят остальные,