вошел и огляделся:
– Так вы друг нашего боксера!– раздраженно сказала она.
– Вашего?– удивился Макс.
– Теперь нашего! Мы три дня рыдали, из-за него, не переставая! На работу не ходит. Лежит целыми днями и рыдает в подушку. Родители приезжали, хотели забрать домой, так ведь ни в какую не поехала! Проходите она там. Можете не разуваться, – Катя махнула в сторону ее комнаты,– Я правда не знаю, будет она с вами разговаривать или нет? Настя, к тебе пришли! Друг твоего Леши!
Макс робко зашел в ее комнату. Настя, сжавшись в комок, лежала на кровати, поджав колени к подбородку и обхватив ноги руками. Рядом на тумбочке чинно стояли босоножки, прямо перед ее глазами, камни переливались. Он подошел с боку кровати и присел у края, глаза ее были заплаканные, он погладил ее по руке:
– Настя. Что у вас случилось? Скажи мне, пожалуйста.
Она молчала, глядя на него пустыми глазами.
– Да что ж вы душу то друг другу рвете!– вырвалось у него,– Настя! Он любит тебя! Очень любит! Но сам не прейдет. Вставай! Мы едем к нему!
Она посмотрела на него и слезы опять полились из глаз.
– Настя, только ты можешь это сделать! Он очень гордый, он не сможет. Что бы у вас не произошло, только ты можешь это исправить. Ты сильная, ты сможешь! Вставай! Поехали, умоляю.
– Ты не знаешь меня,– прошептала она.
– Может, и не знаю, но только ты можешь все изменить! Поехали к нему. Вы должны поговорить и все выяснить. Ему плохо, так же как и тебе. Вы оба задыхаетесь от боли. Надо поговорить. Я уверен, это поможет. Собирайся поехали к нему.
Она села на кровати и вытирая слезы, спросила:
– Как к нему? Сейчас? Я не могу. Я ужасно выгляжу.
– Я буду ждать, сколько нужно, пока ты соберешься. Но без тебя я отсюда не уеду. Вы должны поговорить. Вам обоим это необходимо.
– А что я ему скажу?
– Говори все что хочешь! Лишь бы он снова ожил. Я буду ждать там,– он показал на диван в гостиной, вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь и сел на диван. « Ну, хоть одна очнулась! Может это и поможет».
Катя заварила Максу кофе. Прошло три часа, это была уже пятая кружка с кофе, Макс уже ненавидел это кофе и этот диван, на котором было неудобно, но ждал. Решил, что стоит все-таки ее поторопить и начал вставать с дивана. Но тут двери открылись, и Настя вышла из комнаты. Он заметил, что она осунулась и черные круги под глазами. Она даже не переоделась, как была в джинсах и футболке, так и вышла, только волосы собрала в хвост. Она теребила край футболки, очень нервничала. Макс подошел и обнял ее, она обняла его в ответ, как надежду на спасение, и снова заплакала:
– Ну что ты? Не плачь. Глупая,– он погладил ее по голове и прижал крепче.
– Это я во всем виновата,– всхлипывала она.
– Ничего нет такого, чего нельзя исправить. Мы сейчас поедем и все исправим. Вот увидишь. Едем?
Она покивала, даже попыталась улыбнуться, и ей даже стало немного легче. На улице, выйдя из подъезда, она остановилась, увидев знакомую машину, сердце опять защемили старые воспоминания.