году кредит выплачу и новый возьму… Литр. Во, смотри… – Макс открыл телефон, нашел фотографию, протянул Профессору, – Прикинь! Пушка-гонка!
– Литр – это солидно… – кивнул Профессор.
– Я Макс, – Макс протянул руку, – Можно – Вжик…
– Профессор, – они обменялись рукопожатиями, – А я смотрю ты в мотокультуре не очень, да?
– Ну почему не очень? – обиделся Макс.
– Да потому, – настоял Профессор, – В цветах не разбираешься, клубов не знаешь. Ты мот зачем взял? Свободу любишь? Или понты? – Макс открыл рот что-то сказать, но Профессор жестом остановил его, вытащил телефон, нажал кнопку ответа.
– Да, мам! – он несколько секунд слушал, – Ну прости! Тут на кафедре сначала, а потом у студентов же до сессии всего ничего. Вот и назначили консультацию внеочередную! Конечно, поел! И супчик и котлетки! Очень вкусно! Кто пришел?
Профессор недоуменно посмотрел на трубку.
– Мама! Ну, я не знаю когда освобожусь! И я же тебе говорил – я не готов, пока! Пусть она домой идет, ладно! Точно не сегодня…
Профессор еще добрые полминуты слушал абонента.
– Все, мамочка, мне идти нужно! Не жди меня, ложись! Все. Целую! – Профессор с облегчением нажал на кнопку отбоя
– Так ты этот… – весело сказал Макс, – Сынок маменькин? – Профессор пожал плечами.
– Чем больше лет, тем важнее тот, кто не предаст и примет любым. Но тебе, пока этого не понять…
– Я может и молодой, – улыбнулся Макс, – Но с опытом. Вот ты спрашивал – зачем мне мот? Да для чувства превосходства, понимаешь? Превосходства над всеми этими папиками на «майбахах» или «поршах»! Особенно, когда у тебя сзади сидит телка в короткой юбке на каблуках и обнимает тебя задрав жопу, а из Мерседесов, мимо которых ты проносишься, сворачивают головы, бибикают, показывают большой палец вверх, типа круто смотрится, чувак! Это правда, планку сносит – нереально. Когда ты приезжаешь первый раз на свидание на мотике, а телка ни ездила ни разу, и тут главное её уговорить сесть сзади под любым предлогом. И как только она уселась, газ и на заднее колесо, и на Ленинский проспект, и когда стрелка за 200 переваливает, а она без шлема, и ты чувствуешь, как её ногти впиваются, и продирают кожу мотоциклетной куртки на груди, ты понимаешь, что всё – процесс пошел. Останавливаешься, она сползает с мотоцикла полностью ошалевшая в насквозь мокрых трусах, и не надо ходить в рестораны, дарить цветы, ухаживать, уговаривать, всё уже произошло, она уже кончила раз пять, пока вы ехали, и ты дальше можешь делать с ней всё, что хочешь. Она твоя… – Макс вдруг понял, что Профессор едва сдерживает смех и удивленно спросил.
– Что?
– Ничего, – Профессор покачал головой, – Ни хера у тебя комплексов, парень, – Профессор, вдруг стал серьезным, – Если тебе мотоцикл для того, чтобы телок клеить, то у меня для тебя плохие новости…
– В смысле? – не понял Макс.
– В смысле – слезал бы ты с него, пока не поздно!
– С хера ли? – набычился Макс.
– Поймешь… Наверное, – ответил Профессор, – А если ты телку двойкой посадил, то чего она у тебя без шлема?