горожане. А регент повернулся к Вальду.
– Я надеюсь, вы понимаете, на что вызвались. – Он дождался сухого согласия. – Значит, так и будет. А сейчас я должен сказать о другом. Лиар Альвир много значил для Эверрана, но теперь его нет, и новый король должен быть назван. Ирган Альвир перед смертью нарек меня хранителем эверранской короны, и по этому праву я называю того, кто займет место Лиара Нейда. Анхейр Гарта граф Сэй! Отныне вы являетесь наследником престола и по достижению полного совершеннолетия станете королем Нового Эверрана.
Показалось, что ослышалась, но судя по выражению лиц собравшихся – не она одна. Да, хорошо, что не с кем было поспорить на графскую ленту, а то с сэйграновскими финтами можно остаться без титула. Анхейр… Почему Анхейр?! Даже если регент уверен, что сможет править из-за его спины, отодвинув Ортан… До совершеннолетия Эйлен Альвир осталось еще три года, в которые он продолжал бы занимать свою должность. Анхейр же на месяц старше Лиара, выходит, его коронация состоится немыслимо скоро. Проклятье, зачем это регенту?!
Ну что ж, братец, не знаю, как ты это сделал, но хорошо, что мы с тобой не ссорились.
Сам новопровозглашенный наследник престола тоже выглядел обескураженным, хотя трудно сказать, насколько искренним было это его чувство. Эйлен застыла с широко распахнутыми глазами, кажется, даже дышать перестала. Можно понять девочку, когда вот так из-под носа уплывает корона Эверрана, попробуй сохранить самообладание. Одобрительный гомон в толпе… Еще бы, Анхейр ведь только что отыграл себе немало очков в их глазах.
Больше ничего важного на площади сказано не было, а может, Рита упустила. Регент объявил о том, что за Эль сохранится титул принцессы, а также она унаследует фамильное графство. Анхейр умело смущался нового положения. Вальд стоял неподвижно, после того, как стало ясно, что жить ему осталось пару недель, ненависть схлынула с его лица, оставив только равнодушие да отголосок пережитого горя. Реата поймала себя на том, что хочет поскорее уйти отсюда, ей вдруг стало до смерти душно на забитой людьми площади. Кругом мелькали чужие лица – равнодушные или озабоченные, разочарованные или радостные – плевать. От этого круговорота графиню начинало мутить. Она сама не поняла, как сумела простоять до окончания регентовской речи. Наконец по ушам ударило оглушительное «Да здравствует Анхейр Гарта» и гвардейцы перестроились, образуя коридор, по которому с площади ушел Сэйгран, а за ним потянулась прочая знать. Как в лихорадке, Гарта шла за толпой, пока не надвинулись на нее распахнутые двери храма Четырех стихий. Все демоны ада, как выдержать еще и службу?.. Внутрь пустили только господ, горожане остались на улице, и все равно получилось тесно. Дохнуло в лицо густым и крепким запахом трав.
– Ты волнуешься, невероятно! Не думал, что увижу подобное.
Голос Арвина прозвучал будто издалека, Реата даже не сразу поняла, что он имеет в виду. Музыка тому виной или состояние