от целого ряда ошибок, вносивших в принципы его революционного коммунизма элементы чуждых и даже враждебных пролетариату положений, как например личный террор.
Но такова была эпоха, таково было строение российской классовой действительности, что эти привнесения не только не затушевывали классово-революционного лица самого Нечаева, а, наоборот придавали ему еще большую характерность и яркость. Вот почему пересмотр революционной деятельности Нечаева и его историческая реабилитация являются одной из ближайших задач современной исторической науки. Но для того, чтобы хотя частично совершить эту работу, необходимо прежде всего вскрыть мемуарную накипь вокруг имени Нечаева и, проанализировав ее классово-буржуазную сущность, очистить от нее образ исторического Нечаева. В настоящее время мы пытаемся совершить эту предварительную черновую работу, подготовляя к печати свое исследование о Нечаеве. А так как вопрос о пересмотре революционной деятельности и историческая реабилитация Нечаева являются вопросом достаточно актуальным для нашего времени, могущим вызвать различные суждения, то мы сочли необходимым предложить вниманию читателей настоящую брошюру «В спорах о Нечаеве», представляющую полемическую часть нашей дальнейшей работы о нем.
Александр Гамбаров. 29 января 1926 г.
Глава первая
Исторические наслоения вокруг Нечаева и нечаевского движения
В истории русского революционного движения нет ни одного имени революционера, которое было бы так обезображено мемуарной накипью современников, всякого рода «легендами», а то и просто умышленным искажением исторических фактов, – как имя Сергея Нечаева. Среди огромного арсенала мемуарной литературы 60-х и 70-х годов трудно найти хотя бы одно воспоминание, в котором не давалась бы попытка освещения личности Нечаева или связанного с ним движения. Тем не менее ни одна из этих попыток не только не проливает свет, но еще больше запутывает наши представления о Нечаеве.
Подобное отношение всецело объясняется теми классовыми противоречиями, которые неизбежно вырастали между Нечаевым и буржуазией.
Появление Нечаева на исторической сцене совпало с политическим оформлением русской буржуазии и классовым пробуждением зарождавшегося в России пролетариата. Являясь одним из первых представителей движения грядущего класса, Нечаев встречен был русской буржуазией с такой классовой ненавистью, с какой она не встречала ни одного революционера. Поэтому нет ничего удивительного, что буржуазия представляла его не иначе, как в образе какого-то «пугала». Не зная его, своим классовым чутьем она улавливала в нем своего классового врага и всеми силами старалась оклеветать и дискредитировать его.
Редко кто из пишущих о Нечаеве сталкивался или работал с ним.
Большинство никогда не знало его, и свои представления о нем складывало на основании разнообразных слухов или по отчетам правительственных