по надзору за местами заключения, пропавшего недавно неведомо куда. На него и ещё наводка имелась по поводу продажи осуждённых некоторым предприимчивым благородным. А уж о его связях с Коростелёвыми в ситуации с этой тюрьмой пресловутый Варлам поведал. Но и он не знал, что этот оборотень сейчас находится в таком надёжном убежище.
А самым-то сложным во всей операции оказалось освобождение каторжан, которые просто не понимали, что происходит. Заметив, что надзиратели исчезли, люди, не торопясь, разошлись по своим баракам. И что делать? Как-то именно такую ситуацию граф Скопин не учёл. Хотя, куда теперь торопиться? Наверху – полдень скоро, здесь может быть другой суточный режим, солнца-то нет. Но уж полдня-то люди голодными не останутся, а за это время нетрудно вызвать сюда лекарей с машинами и в городе найти подходящую лечебницу, сейчас вести какие-то разговоры с ничего непонимающими людьми просто бессмысленно. Чем Скопин и занялся, выйдя на поверхность. Его бойцы стали быстро перетаскивать тела охранников, не особо церемонясь с ними. Для этих «лечебница» уже готова, как и отдельные «апартаменты» для всех Коростелёвых.
Разнообразие хлопот
– Да, именно это оказалось самым трудным, – продолжал свой рассказ граф Скопин. – Привести в чувство и вернуть каторжанам хоть какую-то память. Чем их обрабатывали, выяснить несложно, а вот вылечить… Да что говорить, никто толком свою фамилию выговорить не мог.
Начальник жандармского управления по Псковской губернии явился в Молотовку лично. И не порталом, как можно было ожидать, а на своём служебном автомобиле в сопровождении всего двоих охранников и водителя. Тогда, во время княжеско-имперского суда, когда Наталья Ивановна признала своих детей и водителя, Скопин немедленно вывел всех троих из зала заседаний – он их и разместил-то прямо рядом с выходом, отчего баронесса довольно долго не могла их обнаружить. Память им вернули почти полностью, но до выхода из хронической депрессии ещё далеко. Ярким всплеском в разуме стала бурная встреча с матерью, с сыном. Это почти знакомство сложно описать, ведь прошло целых одиннадцать лет! Теперь уж Игорю, Валентине и их водителю Кириллу больше сорока. Даже и некоторая растерянность у всех присутствовала. Скопин посоветовал им не задерживаться в Пскове, а прямо сейчас отправиться в своё поместье: и по дороге можно поговорить, и всяко родной дом быстрей доведёт излечение до конца. Так, собственно, и получилось. Вот, разве что, не учли, как может воспринять новость Лариса, а с ней после сильнейшей истерики чуть сердечный приступ не случился. Она металась между отцом и матерью, три дня не отпуская ни на шаг то одного, то другую. Семейства Прогамаюновых, не до конца веря в случившееся, посетили поместье в полном составе. Праздновали два дня – это слабо сказано.
Сами Игорь с женой никак не могли удовлетворить своё любопытство и разговорами не ограничивались. Ездили по территории, осматривали поселения