всем ветеранам войны, живым и погибшим в годы Великой Отечественной войны – фронтовикам деревни Заимки. Среди них мои родственники: Фефилов Петр Федорович, Фефилов Климентий Федорович (это мои дяди по линии отца). На этом же памятнике написано имя моего папы – Фефилов Иван Федорович. Отец ездил на открытие памятника, встречался со своим другом детства, благодаря усилиям которого этот памятник был поставлен. Прошло совсем немного лет после этого, как умер мой отец. Говорят, что во время открытия памятника отец отошел в сторону, задумчиво смотрел туда, где когда-то был пруд, долго молчал.
Сегодня на месте бывшей, многолюдной и веселой деревни Заимки нет никаких признаков того, что там жили люди. Летом все зарастает густым бурьяном, зимой – заметает снегом. Изменился даже рельеф, все помельчало и выровнялось. Может быть, еще стоит могучая сосна между нижней и верхней деревней. На ней когда-то висела тяжелая стальная болванка, по которой стучали, чтобы оповещать жителей о сборе, или о пожаре.
Удивительный звон издавал этот кусок стали, слышно было на всю округу. Но этот пронзительный звук всегда вызывал тревогу в душе. Он заменял людям колокольный звон, напоминая им о вечности и тленности бытия.
Осипинская школа
Мое детство прошло в деревне Осипинцы вдали от цивилизации. Внешний привлекательный мир ассоциировался с ближайшими крупными населенными пунктами – Васильевском, Курьей, Красногорьем, и с городом Глазовым. Наша семья жила в школьной квартире – в бывшем поповском доме, в котором размещалась также Осипинская начальная школа. Поповские хоромы – это все что осталось после того как атеисты разрушили и растащили Осипинскую церковь.
Кроме Осипинских, в школе обучались также детишки их близлежащих деревень – Полянцев, Мосинцев, Гаинцев. Осипинская школа имела два помещения, в которых проводились занятия в спаренных классах – 1-й и 3-й классы, 2-й и 4-й классы. Классные комнаты разделяла перегородка из тонких досок и слышимость была великолепная. Занимались в одну смену, «засветло», с девяти часов. После окончания начальной школы дети направлялись для продолжения учения в Логовскую, Васильевскую и, реже, в Курьинскую школу. Первые две школы были восьмилетними. В Курье и Красногорье были десятилетки (в какое-то время – одиннацатилетки, но я учился уже в десятилетке).
Выходы из классов вели в небольшой коридор. Одновременно это была раздевалка. На стенах коридора были прибиты крючки, на которые вешались «оболочки» (фуфайки, пальто). Чтобы попасть в коридор с улицы из «сенок», нужно было открыть огромную, массивную дверь, что часто было не под силу слабым школьникам. В коридоре на тумбочке стоял цинковый бачок с кипячённой водой и алюминиевой кружкой для общего пользования. Внизу тазик для слива недопитой воды или для споласкивания кружки. Кружку споласкивали