своего Махананды, был могущественным государем тех времён в Индии, а Магадхи, находившаяся под его властью, была самой цветущей и богатой страной. Владения его простирались от Бенгала и Брахмапутры до Варанаси, с юга отделялись от Дакшины или нынешнего Декана горами Мала́я или Виндхья, на севере ограничивались Гималайским хребтом. Как государь просвещённый и дальновидный, Бимбасара открыл в своих владениях приют мудрецам и пустынникам, которые не замедлили воспользоваться таким благоприятным случаем и со всех концов Индии начали стекаться в Раджагриху. Здесь философы разных школ и отшельники разных родов находили верное пропитание, безбедную жизнь и терпимость мнений.
Учёные люди были и при дворе Бимбасары. Окрестности столицы и особенно ущелья и пещеры горы Гридракуты населены были отшельниками. В лесах, простиравшихся от столицы на юг и юго-восток до города Гайи, развалины которого ныне известны под именем Будда-Гайи, и по берегам Нираньджаны обитали пустынники-созерцатели: из них особенно известны были Удракорама и Аратакалама. Ещё далее на берегу реки жил Урувилва-Кашьяпа, огнепоклонник, столь прославившийся строгостью своей жизни, что ежегодно совершались из Раджагрихи путешествия на поклонение знаменитому анахорету.
Шесть лет Сиддхартха посвятил поиску учителя-гуру, который приобщил бы новоначального отшельника к подлинным знаниям, воспитал бы в нём навыки работы над собой и наставил бы на путь внутреннего совершенствования и познания истины. С этого момента Сиддхартха становится Шакьямуни, что буквально означает «отшельник», или «мудрец» из рода Шакьев.
Покинув свою отчизну, Сиддхартха не имел определённой цели и намерения избрать для себя тот или другой род жизни отшельников. Все обстоятельства доказывают, что он сначала вовсе не обращал внимания на различие и даже враждебные отношения, существовавшие между пустынниками, и что единственным желанием его было присоединиться к первым отшельникам, какие ему встретятся. Таким образом, когда дошла до него молва о гридракутских тружениках, он немедленно отправился к столице Магадхи, миновав пустыни Кошамби, нынешний Аллахабад и Варанаси, и в скором времени вступил в избранное им общество произвольных тружеников. Под их руководством он усердно принялся изнурять своё тело жестокими и странными средствами. Судя по жару, с каким молодой правраджика, (так называли в то время людей, покидавших мир с душеспасительной целью) подвизался в труженичестве, можно думать, что идея страданий, более или менее безотчётная, преследовала его, и что он подражал изуверскому самоотвержению своих наставников, не столько в чаянии блаженных воздаяний и будущих наслаждений, сколько в надежде приобрести совершенное бесстрастие и навык терпеливо переносить самые тяжкие труды и испытания.
Но когда свобода и время дали Сиддхартхе возможность спокойно обсудить принятый им образ жизни, жар