растений скоро выйдет из строя. В общем, выпусти Синявского и верни этих рабочих.
– Ну… – протянул Колобков, – работников я верну, но зачем мне выпускать вора из тюрьмы?
– Он хороший разведчик, может пригодиться…
– Ладно, ладно, – прервал её Колобков. – Он тебе не безразличен, я вижу, – майор кокетливо подмигнул, но Лаптева сделала вид, что не заметила, – Поэтому за его освобождение… – он намеренно выдержал паузу, чтобы доктор немного понервничала. – Вы, доктор, будете полностью подчиняться мне. Заупрямитесь – Синявского казнят. Считайте его освобождение отсрочкой исполнения приговора.
Лаптева посмотрел на Колобкова опустошённым взглядом и тихо произнесла:
– Я согласна.
– Ну и ладненько, – сказал майор.
Лаптева, поражённая и в то же время злая, пошла на гауптвахту. Антон сидел в камере и смотрел в стену. Наутро его должны были пристрелить. Он думал о вечном, о Боге и жизни, о том, что он сделал хорошего и плохого, и о том, чего не успел ещё сделать. Дверь со скрежетом открылась, на пороге стояла Лаптева. Синявский поднял на неё уставшие глаза и посмотрел.
– Ты свободен, – сказал она.
Синявский сидел молча, будто не расслышал этих слов.
– Ты свободен, Антон, – громче повторила Лаптева.
Антон понял. Слёзы накатились на глаза, тело онемело, изнутри как будто всё высосали: все чувства, эмоции, разум, и осталось только тело, с трудом державшееся на мышцах и костях.
– Как? – тихо произнёс он.
– Генерала уб… – Лаптева прервалась, вспомнив официальную версию произошедшего. – Генерал застрелился, теперь, главный Колобков. Он тебя и выпустил… и вернул Романа Петровича и Любовь, как её там…
Антон ещё посидел молча какое-то время, затем медленно поднялся и пошёл на улицу, ему нужен был свежий воздух.
Снежа проснулась утром ни свет, ни заря и, открыв глаза, увидела брата. Женя сидел и смотрел в пол.
– Женя, что случилось? – спросила она.
– Ничего, Снежа. Всё в порядке, – произнёс парень.
– Ты не спал?
Женя покачал головой. Девочка поднялась с кровати, мягкой походкой пересекла комнату и села рядом с братом. Затем взяла его за руку и посмотрела своими глубокими голубыми глазами:
– Всё будет хорошо. Не грусти.
Женя улыбнулся и обнял сестру.
– Дядя Рома вернётся, – сказал он.
– Правда? – взвизгнула Снежа. – А тётя Люба?
Женя вновь нахмурился и опустил голову:
– Она… она нет.
Снаружи послышался протяжный звук, будто трубили в рог. Женя и Снежа, Антон и доктор Лаптева пошли в сторону площадки у ворот. На небольшом быстро сколоченном постаменте стоял Колобков. Он был одет в длинное чёрное пальто с дубовыми листьями на отворотах и большими звёздами на погонах. Китель был велик и сильно напоминал одеяние убитого генерала. Колобков уверенно возвышался над площадкой и, заложив руки за спину, наблюдал, как к его ногам стекается народ.
Глава 16. 10 января
Колобков