Лёля. Олег Моисеев

духе… Потом я ещё и влюбилась в одного… У меня всегда была дурная привычка влюбляться в тех, в кого не надо. И в он был именно такой. Учился на последнем курсе, занимался спортом, тусовался с какими-то кавказцами. В общем, такой весь из себя крутой парень. – почему-то мне казалось, что я уже знаю, какими будут её следующие слова. – Но он просто поигрался со мной и бросил через пару месяцев. Мне только исполнилось восемнадцать, он у меня был первым и тут такое… Я рыдала целую неделю. Подружки кое-как меня вытащили на учёбу, а то меня уже хотели отчислить за непосещения. Сейчас думаю, что лучше бы они меня тогда оставили в покое… Через пару месяцев у нас на курсе появился новый препод. Молодой, красивый, да ещё и умный. Прям мечта… – она улыбнулась. – И как-то получилось так, что я ему понравилась. В открытую ему ухаживать за мной было нельзя, но он постоянно намекал на что-то… После того, как тот козёл меня бросил мне было так одиноко, так что в какой-то момент я сдалась и решила, что хуже уже не будет. В общем, мы с ним переспали несколько раз… Потом кто-то с курса обо всё об этом узнал и растрепал в деканате. Нас вызвали туда, его отчитали, меня обозвали проституткой. Весело было… – она тяжело вздохнула. – Короче, ему погрозили пальцем, но оставили. Он якобы многообещающий преподаватель и, как сказала декан, «не будем ему жизнь из-за какой-то белобрысой шалашовки ломать, потому что он просто запутался», – Лёля попыталась спародировать низкий женский голос, цитируя декана. – А меня они выкинули из универа, чтоб не смущать своего драгоценного многообещающего препода. Ну а как иначе? Я же просто какая-то девка из бедной семьи, приехала к ним в Питер из своего села, чтоб мужика себе найти и всё такое. Почти ведь первый курс до конца доучилась… – девушка грустно улыбнулась и продолжила: – Денег, чтоб вернуться домой у меня не было. Да и мама меня там скорее всего не ждала. Мне кажется она только обрадовалась, когда я наконец-то свалила из дома. Теперь все её дружки будут смотреть только на неё. Да и пошла она… – в голосе девушки проскользнула еле заметная грусть. – Я пробовала подрабатывать, но такую соплячку никто никуда особо брать не хотел, да и жить мне было негде. Из общежития меня выгнали после того, как отчислили, так что я решили добраться на попутках. И с тех пор так и катаюсь. Вот…

      – И больше у тебя никого нет? – уточнил я. – Только мама?

      – Раньше была бабуля, – ответила девушка. – Любимая моя… Но она давно умерла… Мне тогда лет пятнадцать было. У отца наверняка тоже есть кто-то, но я о них ничего не знаю, как и о нём. Наверно, я им тоже никогда не была интересна. Да и пошли они… Так что, да. Больше никого у меня нет.

      – То есть ты уже лет пять так катаешься?