теми же черными замазанными линиями, помечающими почти каждый этаж – целый дом штрафников!
Тоня встретила меня приветливо в своей тесной прихожей, и вместе с ней вышел меня встречать огромный серо-дымчатый кот. Тоня усадила меня за стол в проходной комнате – между кухней и дверьми в другие комнаты – и принялась сновать из кухоньки в комнату, скидывая мне в тарелку комковатые блины со сковородками. Попутно она оправдывалась:
– Я думала, бабуля еще долго будет со мной и я успею научиться готовить. Но так все сразу оборвалось, и я даже блины толком не научилась печь!
Мне удалось благополучно съесть сыроватый блин и даже похвалить его качество. Одновременно я разглядывала обстановку в комнате. Все было чистенькое, но бедное.
Кот прыгнул мне на колени и куснул за палец.
– Фу, Кузя! – Тоня взяла его в руки и перенесла на свои колени. – Он ревнует меня к тебе. Представляешь?
Я улыбнулась.
– Еще подложить блин?
– Нет, спасибо, я сыта.
– Тогда я уберу со стола и мы займемся документами.
– Не возражаю.
Тоня тщательно вытерла стол, накрытый голубой клеенкой, и выложила на него полученные от меня документы, чтобы я объяснила, на что пригодна каждая бумажка. Я вытащила из сумки последние документы, которые не успела передать Тоне раньше.
– Вот, смотри, это диплом университета. У тебя будет квалификация филолог, специализация «русский язык и литература». Вряд ли ты сможешь им воспользоваться, но вдруг.
– Конечно, нет! – весело, совсем как школьница, воскликнула Тоня. – Я же пишу с ошибками, еле-еле на аттестат сдала. Но когда в кафе гардеробщицей устраивалась, хозяйке было лестно, что я вроде как дипломированный специалист. – На лице Тони засияла гордость. Но тут же сменилась озабоченностью. – А у тебя как с работой? Удалось по моему паспорту секретаршей устроиться?
Я встала, походила по комнате, остановилась у окна. Через затянутую марлей форточку тянулась помоечная вонь. Сквозь щель коротких плотных занавесок – квартира находилась на первом этаже – я увидела и стоящие прямо перед окнами мусорные баки.
А Тоня ждала ответа. Я вновь повернулась к ней. Мне не очень хотелось обсуждать с Антониной Молодцовой, по моей доброй воле Бабкиной, свои трудности: уровни нашего развития слишком разнились, чтобы разговаривать на одном языке. Разве она поймет, что испытывает образованный человек, когда работодатель отказывает тебе в месте из-за отсутствия диплома о высшем образовании. Но мне отказали в разных офисах уже несколько раз именно по этой причине, хотя теперь я была «моложе тридцати лет». А если соглашались взять, то явно намекали, что придется выполнять и сексуальные услуги, что было для меня абсолютно неприемлемо.
– Нет, не нашла, – не вдаваясь в подробности, ответила я. – Но мне вполне хватает денег от моих подработок с переводами.
Тоня сбегала в другую комнату и принесла розовую бумажку:
– Вот,