Задыхающийся лысый прекратил экзекуцию и послушно отступил на шаг. Камуфлированная майка была мокрая – хоть выжимай. Он тяжело дышал, однако, достав из кармана бинт, разорвал его на две части: одной вытер бычью шею, вторую протянул Новикову.
– Какой у вас дебил воспитанный, – сплюнул тот на пол кровь. – Пусть развяжет мне руки. Или боитесь?
Переводчик снова балакал на басурманском, и босс соглашался. Запястья Павла наконец освободили от надоевших веревок. Тяжело поднявшись, он под пристальными взглядами охраны подошел к стене, покрутил допотопный кран и смочил холодной водой смятый бинт. Отжав его, приложил к разбитым губам. И медленно вернулся к лавке.
Пора было приступать к рукопашному бою.
Чтобы в условиях обычной войны дело дошло до рукопашной, бойцу нужно умудриться растерять все: автомат, гранаты, нож, саперную лопатку, поясной ремень, бронежилет, каску. Потом необходимо найти место без камней и без единой палки. Ну и, конечно же, повстречать такого же разгильдяя и придурка. В душевой условия были очень схожи с описанными выше. С той лишь разницей, что разгильдяи неплохо вооружены, а у спецназовцев не осталось ничего, кроме привинченных к стенам крючков для одежды и свисающих из потолка труб с насквозь проржавевшими лейками. Однако приходится довольствоваться тем, что есть.
Переводчик опять задавал вопросы. Новиков перебил его монолог:
– Не мог бы ты перевести своему корешу одно-единственное слово?
– Нет проблем, – обескураженно ответил тот. – Говори – переведу.
– Простое короткое слово, – сделал Павел шаг к лысому. И тем же спокойным тоном произнес: – Слава, начали.
Их действия стали для вооруженной охраны полной неожиданностью. Как детский понос.
Лысый был излишне уверен в своих габаритах, мускулатуре и силе. И конечно же, излучал довольство побитым видом пленников. Оттого и не ждал подвоха. А зря.
Новиков въехал ногой ему в пах несильно и даже ласково – нельзя было, чтобы тот отлетел слишком далеко. Сразу же, пока он не согнулся, выхватил из его легкой кобуры «беретту» и висящий на другом боку армейский десантный нож.
Справа прогремела короткая очередь, сверху посыпались крошка с опилками. Послышались возня, топот, а майор запоздал с первым выстрелом – прыгая в сторону, он вынужден был передергивать затвор.
Три выстрела подряд и свист ножа. Бросил его, почти не глядя, в лавку. Лезвие глухо вонзилось в дерево. Порядок. Сейчас Славка освободит руки.
К стене отлетели два заваленных Новиковым охранника; три фигуры метнулись к двери. Он узнал последнего – босс. Выстрел, другой, третий, четвертый – пули выкрошили стену прямо перед его рожей. Наконец он остановился, присел и в отчаянии обхватил руками голову.
Послышался окрик:
– Паша!
Новиков резко обернулся. У лавки корчатся на полу два охранника, а Славка изо всех сил старается разрезать веревки на запястьях. Рядом, покачиваясь, стоит на одном колене окровавленный африканец