нужна, если повезут в больницу?
– Какого черта его охранять? – Лейтенант выругался сквозь зубы. – Самый что ни на есть обычнейший немец.
Он снова подошел к раненому и спросил:
– Когда вы стояли у пакгауза, у вас было что-то в руках?
Немец открыл глаза и явно с усилием проговорил:
– Нет… ничего… Хотя, может, носовой платок… У меня насморк…
Лейтенант подошел к окну. Теперь туман плотно обволакивал все вокруг, растворив в себе даже контуры близлежащих строений. И только оголенная мокрая ветка, дрожавшая у стекла, четко вырисовывалась на грязновато-белом фоне.
«Конечно, обычный носовой платок издали мог показаться тетрадью или блокнотом. В такую погоду различить трудно… Препротивная история!» – думал лейтенант, вглядываясь в туманную мглу.
Минут через десять приехала «Скорая помощь». Врач осмотрел раненого, сокрушенно покачал головой:
– Госпитализация! Немедленная госпитализация, – коротко, но очень решительно бросил он.
– А выдержит ли больной дальнюю дорогу до госпиталя?
– Это зависит от многих причин. Впрочем, лучше не рисковать. Если не возражаете, я могу положить его в нашу больницу. У нас, правда, все забито до отказа, но одно местечко выкроим.
– Тогда везите к себе. О состоянии здоровья позвоните мне вот по этому телефону. – Командир протянул врачу листок бумаги.
Раненого забрали. Теперь о происшествии можно было докладывать начальству. Лейтенант прошелся по комнате, исподлобья поглядывая на телефонный аппарат, поблескивавший черным эбонитом. Неохотно приблизился к нему, протянул было руку к трубке, но передумал: «Еще успею. Нахлобучка все равно от меня не уйдет». Потом присел к столу, недовольно покосился на вещи раненого – забыл передать санитару – и принялся писать рапорт. Время от времени его отвлекали текущие дела, и когда рапорт наконец был готов, день уже клонился к вечеру. Еще раз сердито глянул на телефон, словно тот был причиной беды, лейтенант тяжело вздохнул, снял трубку и попросил соединить его с соседним городом, где размещался штаб части. Городской телефон был занят. Через несколько минут лейтенант позвонил еще. Снова занято. Он развернул газету, взятую у немца, и, откинувшись на спинку стула, стал просматривать информацию. Немецкий язык он знал скверно; отдельные слова, а иногда и целые фразы были ему непонятны, но общий смысл он улавливал. Просмотрев несколько статей, он свернул газету и на последней странице заметил полурешенный кроссворд. «Любопытно, сумею ли я с моим знанием языка отгадать хоть несколько слов?» – подумал лейтенант, вынимая карандаш из кармана кителя. Но рука его так и замерла в воздухе.
То, что он увидел, вконец поразило его. Записи в клетках не имели ничего общего с нужными словами! С левой стороны кроссворда, конфигурацией напоминавшего прямоугольник, по горизонтали были вписаны цифры. Подобные же цифры были и в клеточках правой половины кроссворда, но только располагались они по вертикали.
«Что это… шифр? Пока ясно лишь одно: цифры вписаны