вызывающе (как известно, одно нередко сочетается с другим), были преданы смерти{20}. Одним словом, язычество подверглось гонениям.
Это насилие, сопутствовавшее христианизации, так до конца и не утихло. Оно сопровождало весь период, который называют долгим Средневековьем{21}. Порой оно было явным – вплоть до конца XVIII века все, кого справедливо или несправедливо обвиняли в попытке сбросить с себя христианское ярмо, регулярно подвергались наказанию, причем нарочито зрелищному{22}. А порой скрытым, когда явное применение средств из его арсенала становилось ненужным из-за покорности людей и – что было еще эффективнее – давления рутины и насущной необходимости добывать средства к существованию. Но даже скрытое насилие поддерживает насильственный порядок. Оглядываясь назад, нельзя не заметить, что христианство в Европе никогда не исповедовалось добровольно, искренне и мирно. Всегда существовала нужда в карающем мече, занесенном над головами верующих. И нельзя не заметить, как быстро дехристианизировалась Европа, едва этот меч исчез. Настолько быстро, что возникает вопрос, было ли язычество вообще искоренено.
Условимся понимать под язычеством не единую систему верований – языческих догматов никогда не существовало, – а определенное отношение к божественному. Попробуем кратко его очертить. Язычество рассматривает богов как некую нестабильную, открытую, текучую и таинственную целостность, что исключает любой догматизм. Эти боги присутствуют в природе вещей, а не находятся где-то далеко в трансцендентном мире. Они довольно благожелательны, любят празднества и сами проводят время в веселых забавах{23}, пока соблюдаются их права. Этой религии никогда не приходилось прибегать к силе, чтобы завоевать сердца. Она в том или ином виде встречается в большинстве человеческих обществ.
Поэтому у церкви хватило благоразумия не ограничиваться репрессивными мерами. Она ввела ряд религиозных практик, напоминавших о былых временах и в какой-то мере компенсировавших потери, понесенные людьми: праздники и увеселения, культ святых взамен местных божеств, культ реликвий взамен диковинок природы и чудес искусства, которые древние города с гордостью предлагали путешественникам, культ Девы Марии взамен богинь-матерей языческого пантеона. Позднее протестанты гневно отвергли все эти уступки побежденному многобожию{24}. Однако церковь в целом не меняла свою политику. Эти компромиссы казались ей необходимыми, и она с готовностью закрывала глаза на те немногие остатки язычества, которые можно было встретить в европейской глубинке еще в XIX веке{25}.
В обмен на эти небольшие поблажки древним религиям она навязала людям радикально новое мировоззрение. Такова была ее цель, и последствия этого мы ощущаем по сей день.
Христианские истоки патриархата и нетерпимости
Во-первых, жизнь была разделена на два этапа: по окончании земного пути человек продолжал