Митропольского.
Я попрощалась с Кирьяновым и, выйдя из управления полиции, поехала.
Вот он, сквер имени Марины Расковой. То место, где преступник или преступники убили Владислава Митропольского.
Я принялась медленно идти вдоль кустарника по той аллее, где нашли владельца картинной галереи. Внимательно вглядываясь в растущую траву, я старалась не пропустить ничего из того, что могло дать подсказку для расследования. Конечно, рассчитывать спустя двое суток на то, что осмотр может дать какие-то важные или просто заслуживающие внимания факты, не приходилось. Ведь сколько здесь уже с тех пор людей прошло. Попробуй теперь отличи, был ли, скажем, окурок позавчерашним или он был выброшен день назад. И что он может дать в плане идентификации? Это ведь только в книгах и кино частный детектив, едва найдя окурок, тут же вычисляет преступника. В жизни же все гораздо сложнее, такой трюк никак не получится провернуть.
Я продолжала обследовать кустарник сначала на одной стороне аллеи, затем перешла на другую. Никаких предметов, которые свидетельствовали бы о том, что здесь было совершено преступление, я не обнаружила. Хотя чего, собственно, я ожидала? Я же толком и не знала, что ищу. Так только, могла предполагать, что, возможно, из кармана жертвы выпадет клочок бумаги или же оторвется пуговица и упадет на траву. Ну, или еще что-то в этом роде.
Кроме того, мне не давал покоя вопрос: куда делась машина Владислава Митропольского? Ведь он явно не пешком пришел в этот сквер. Между тем оперативники никакой машины не обнаружили.
Так… В принципе я гуляю здесь примерно в то же время, в которое, судя по всему, был убит Митропольский. А значит, мне может и повезти встретить таких же гуляющих. Люди – рабы своих привычек. И если местные жители имеют привычку выбираться в сквер по вечерам, то они стараются делать это каждый день.
В общем, я занялась опросом людей, сидевших на немногочисленных лавочках, прохаживающихся под ручку или выгуливающих собак. Все разговоры звучали примерно так:
– Простите, вы каждый день здесь гуляете?
– Ну да… стараюсь, а в чем дело?
– А два дня назад были?
– Был. Так в чем дело-то, девушка?
– В тот день произошло убийство. Я занимаюсь его расследованием и пытаюсь выяснить, видел ли кто-либо хоть что-то.
Обычно после этого мой собеседник старательно рылся в памяти, после чего с тяжким вздохом признавался, что все было как обычно и ничего настораживающего он или она не заметили.
И только на седьмом человеке мне повезло. Это была женщина пенсионного возраста. Невысокого роста, худощавая, в спортивном костюме, она подошла ко мне и, словно извиняясь, проговорила:
– Я прошу прощения, наверное, я лезу не в свое дело. Я случайно услышала, о чем вы расспрашивали эту пару, – она кивнула на моих предыдущих собеседников – мужа с женой предпенсионного возраста, – но дело в том, что в тот вечер я, как всегда, прогуливалась перед сном и увидела их…
– Кого вы увидели? – быстро спросила я.
«Неужели