сколько-нибудь крепкий государственный организм. Об этом А. Деникин: «Ни одно из правительств (имеются в виду антибольшевистские правительства времен Гражданской войны – Р. В.) не сумело создать гибкий и сильный аппарат, могущий стремительно и быстро настигать, принуждать, действовать и заставлять других действовать. Большевики… бесконечно опережали нас в темпе своих действий, в энергии, подвижности и способности принуждать».
Но самое важное было в другом – слишком экзотично выглядели буржуазные европейские либералы с их рассуждениями о конституции, народном представительстве, суверенитете нации в патриархальной, крестьянской России. Вспоминается исторический анекдот о восстании декабристов, согласно которому солдаты, которых вывели на Сенатскую площадь начитавшиеся французских просветителей дворяне, думали, что Конституция – это имя жены царевича Константина… За сто лет в России, скорее всего, мало что изменилось, и крестьяне, слушавшие кадетского оратора во время избирательной компании в Учредительное собрание, понимали мудреные словеса столичного профессора не менее причудливо… Ведь и еще через сто лет, во время избирательной компании уже в постсоветскую Госдуму 1993 года, простые избиратели, послушав выступление либерала-гайдаровца, после слов «в макроэкономике мы – монетаристы» потихоньку покидали зал, твердо решив в душе голосовать за Жириновского, который, мол, говорит понятнее.
Основатели Рабоче-Крестьянской Красной Армии, члены ВЦИК и СНК РСФСР принимают один из первых парадов РККА на Красной площади. 7 ноября 1919 г.
Либералы в России даже в наши дни находятся в цивилизационном диссонансе со страной, в которой они живут, но которую так и не хотят понять и принять; а что уж говорить о России 1917 года – стране крестьян-общинников, которые носили бороды, имели фольклорно-религиозное мировоззрение и слыхом не слыхивали о демократии и парламентаризме. Либеральный путь развития той России был практически невозможен. Перед Россией, беременной рабоче-крестьянской, низовой, народной революцией, стоял иной выбор – коммунизм или фашизм.
В значительном количестве стран периферии тогдашнего капитализма, таких же аграрно-индустриальных отсталых обществах был реализован именно фашистский (в широком смысле слова) сценарий модернизации. Возьмем к примеру Италию. Н.В. Устрялов в своей интереснейшей книге, посвященной итальянскому фашизму, описывает состояние Италии перед приходом к власти Муссолини и его «чернорубашечников». Читая это описание, ловишь себя на мысли, что он говорит о России начала ХХ века. Устрялов пишет: «Италия – страна, главным образом, аграрная: земледельческого населения в ней вдвое больше, чем связанного с промышленностью (10 и 5 миллионов)». Но почти то же самое можно сказать и о дореволюционной России, 80 % населения которой были крестьянами. «Политическая демократия, лишенная глубоких традиций на Апеннинском