в любой момент может поразить и нас». Направляю сигнал «Глазго»: «Занять позицию для прикрытия «Шеффилда». Другое приказание «Эрроу»: «Окажите помощь «Шеффилду». В вашем подчинении «Ярмут» и вертолеты».
Но я не имел намерения вникать в детали и должен был отбросить любое искушение это сделать, разве что события будут развиваться совсем плохо. Спустя несколько минут, мы, наконец, получаем донесение от эсминца: он действительно поражен вражеской ракетой. И теперь от «Инвинсибла» идет оповещение по кораблям: «Атака «Этандаров!» Подтверждаю, атака «Этандаров». Вероятно, с применением «Экзосет»!
Информация продолжает поступать медленно и методично. И хотя я вижу, что «Эрроу», «Ярмут» и вертолеты рядом с «Шеффилдом», напряжение на ФКП «Гермеса» нарастает. Такое впечатление, что не принимаются все возможные меры для спасения эсминца. Один из моих офицеров штаба восклицает:
– Адмирал, вы должны что-нибудь предпринять!
Но я достаточно вежливо отвечаю:
– Нет. Оставьте это.
Я не хотел отдавать поток детальных распоряжений, находясь в двадцати милях от бушующего огня, который угрожает, если достигнет ракетного погреба ЗРК «Си Дарт», взорвать эсминец вместе с экипажем, а также любой другой корабль или вертолет, находящийся рядом. Во-первых, я все еще точно не знал, что именно случилось; во-вторых, не хотел загружать радиосвязь; в-третьих, я не хотел препятствовать поступлению к нам информации и давал возможность хорошо подготовленным специалистам на месте выполнять свою работу и просить у нас то, что им необходимо. Мы на «Гермесе» позаботимся о том, чтобы они это получили. Сейчас они меньше всего нуждались в потоке вопросов с флагманского корабля. Кроме того, я им доверял. Они, находясь рядом с «Шеффилдом», делали то, что было необходимо.
Пережив проявление первых признаков паники на своем ФКП, я дистанцировался от деталей спасательных работ. Как любому военному, мне непозволительно паниковать в любой ситуации. И я всеми силами старался создать среди подчиненных атмосферу доверия, выдержки и спокойствия.
Я сказал себе довольно строго: «У нас проблема. На четвертый день войны мы, похоже, потеряли эсминец из состава дозора. Я был к этому готов и скорее всего это не последняя потеря. Я по крайней мере сейчас не ощущаю никакого шока и не могу позволить себе примитивные эмоции подобных затуманивающих мой разум желаний немедленной мести. Я справлюсь с этим, как меня учили. Теперь у нас есть брешь в противовоздушной обороне: два корабля внутренней линии ПВО оставили свои позиции. Они ушли на левый фланг, и мне нужно решить, как лучше всего перестроить остальные корабли».
Я прекрасно понимал, что, воспользовавшись нашим замешательством, достаточно организованный противник может и должен как можно скорее нанести повторный удар. Мы полагали, что находимся на предельной дальности возможных атак «Этандаров». Поэтому я отдал приказ ударной группе спокойно следовать на восток. В тоже время мы продолжали бороться за живучесть охваченного