поднял голову. Перед ним, сотканный из воздуха и света, стоял Савьо и умоляюще протягивал к нему руки.
– Вставай, Айзек, я помогу тебе, я проведу вас к выходу.
Пёс отмахнулся от него.
– Я никуда не пойду за фантомом.
– Я не фантом! Айзек, не губи себя! Не дело гибнуть из-за доброго поступка.
– Исчезни. – Пёс тяжело поднялся, осторожно взял младенца и, растерянно оглядевшись, поплёлся обратно.
– Стой! Нет! Не в ту сторону! Иди за мной, Айзек! Я знаю, где выход. – Савьо попытался схватить его за плечо, но рука прошла сквозь Айзека, словно это он был бесплотным духом, а вовсе не лекарь.
– Ну говорю же, ты мой бред, – подытожил Пёс.
Савьо рассерженно нахмурил брови.
– Ладно, пусть я бред, но ведь я же фантом друга, а не врага. Так почему бы не поверить мне? Просто попробуй! Тебе нечего терять, не найдя выхода, ты сгоришь заживо вместе с малышкой. И что толку? Айзек, я ведь твой бред! Так поверь своему бреду. Идём за мной, друг. – Савьо шагнул к охваченной огнём комнате и оглянулся. – Знаю, это выглядит устрашающе, но там спасение. Я выведу вас, идём.
– Будь я проклят… – Айзек обернул младенца полой куртки и шагнул следом за едва различимым силуэтом Савьо в наполненную жаром и густым дымом комнату. – Я верю химере…
Но, несмотря на нелепость происходящего, Савьо уверенно провёл задыхающегося и спотыкающегося Айзека к выходу, выбирая наименее опасный путь среди стонущих под огнём стен. Оказавшись на улице, Пёс рухнул на колени и опёрся рукой о снег, второй продолжая прижимать к груди крошечное неподвижное тельце. Хриплый кашель душил его, а голова шла кругом.
– Куртка! Куртка! – голос Савьо ввинчивался в сознание.
– Что? – Пёс бессильно уронил голову.
– Она горит! Айзек!
Наконец, Пёс понял, чего хочет Савьо, и сдёрнул с себя занявшуюся куртку. Отшвырнув её в сторону, он с трудом заставил себя поднять младенца и отойти от готового в любой миг рухнуть дома. Вновь упав на колени в снег, он смотрел на полыхающее здание и не верил, что сумел выбраться оттуда, дышал и не мог надышаться.
Пронзительный женский визг смешался с гулом пожара.
«Привлекла внимание карателей, надо уходить», – машинально отметил Айзек.
– Моя дитка! Моя доча! Исполати богам, ты спас ейну! – Незнакомка опустилась в снег возле Айзека и осторожно забрала у него крошечный свёрток.
– Ты кто? – хрипло поинтересовался Пёс.
– Лайна. Я укрылася здесека, но наймиты сыскали нас. Они подп’лили склад, а мя свели c собой… Они… Они… – Женщина запнулась. – Я утекла, но боялася, што моя дитка сгорела. Тя боги послали. Не знамо, как и оплатити!
Айзек посмотрел на избитую женщину в порванной одежде, она, рыдая, склонилась над девочкой. Сбежать от карателей – это было поистине чудом. Видимо, в своей самоуверенности те решили, что всё равно никуда ей не деться. А быть может, хотели, чтобы перед смертью она узнала, что сталось с заживо сгоревшей дочкой.
– Просто помни,