недовольно хмурилось над головой. Ему было ни догнать, ни отыскать друга в лабиринте переулков и тупиков.
– К демонам такую дружбу, Айзек.
Прислонившись спиной к стене, Пёс надвинул капюшон и опустил голову. Савьо не перебраться через преграду, тем более с искалеченной рукой – в этом Айзек был уверен, а значит, нет нужды прятаться и бежать. Он вполне мог переждать здесь. Внимая – и безмолвно предавая доверие – снова!
Наконец, лекарь перестал звать и проклинать, и Айзек услышал его удаляющиеся шаги. Выждав для верности ещё, Пёс вскарабкался на стену: убедиться, что Савьо благополучно добрался до Саламандра, – неплохая идея.
Увидев закрывшуюся за Савьо дверь, Айзек смешался с толпой. Надо убираться из города, оставаться рядом с ищейками Мареуна – глупость несусветная. Саламандр выбьет дурь из головы Савьо, узнав об этой выходке, – и поделом, нечего соваться в пасть к идущим. Айзек провёл пальцами по шраму на лице: напоминание о том, насколько опасна встреча с воспитанниками Ордена, и о том, что он сам далеко не всегда выходил победителем из схваток. В тот раз идущие застали его врасплох. Первым делом ищейки Мареуна передали привет от учителя, располосовав лицо. Это было болезненно, это было унизительно, но что хуже всего – это сделало и без того заметного Айзека ещё более узнаваемым. Пёс мгновенно понял всю символичность поступка: у самого Мареуна на щеке был застарелый рубец, и при первой встрече Айзек имел неосторожность назвать его «учителем со шрамом». И вот теперь у него самого был похожий. Айзек был отмечен как собственность Мареуна, как нечто, что его учитель рано или поздно вернёт себе, сколько ни беги и сколько ни прячься. В тот раз Пёс чудом умудрился ускользнуть, а возможно, ищейки позволили ему сделать это, зная, что никуда он теперь, такой красивый, не денется, но не желая заканчивать игру слишком скоро.
«Айзек…»
Пёс покачнулся и ухватился за стену. Голос и образ Вларики ворвались в мозг, неся с собой сокрушительную волну слабости и боль, бесконечную боль.
«Айзек… Я снова ощущаю тебя и могу дотянуться, а значит, я близко. Ты не хуже меня это знаешь. – Лицо ведьмы, покрытое морщинами и порядком постаревшее, усмехнулось. – Погляди, что со мной сталось без тебя».
Айзек добрёл до ближайшего проулка и свернул туда – подальше от сторонившихся его прохожих. Прислонившись к стене, он ловил ртом воздух, силясь переждать тираду Вларики.
«Когда же ты поймёшь – от меня не спрятаться? Магия, словно магнит, ведёт меня. Я знаю, где ты. Я видела, как схватили тебя люди того второго, со шрамом. Теперь и ты несёшь на себе его знак. А ещё я видела его… Твоего друга с Даром».
Ведьма расхохоталась, и её смех отдавался в голове Айзека всё новыми вспышками боли.
– Ты ошибаешься, я его давно не видел… Ты ошибаешься, – шептал Айзек, сжимая голову руками. – Ты ошибаешься…
«Ты встречался с ним, я знаю это. Я совсем близко, Айзек. Потерпи немного, и снова станешь моим…»
Наваждение исчезло, оставив Пса, обессиленного и измученного, на земле. Вларика выматывала его своим колдовством, она знала это и насылала