верблюдов.
– Зачем, Катя, – удивился Ларин. – Ведь спускаться гораздо легче, чем подниматься.
– Нет, Саша, давай спустимся на верблюдах.
– Ну ладно, будь по-твоему.
И вот они уже спускались верхом на кораблях пустыни по горной тропе, серпантином уходящей вниз. Когда Александр расположился на горбу животного, то обнаружил, что седло чрезвычайно неудобно. То ли оно было нестандартного размера, то ли конструкция была неправильной формы, но деревянная дуга, выпирающая сзади седла, с каждым шагом верблюда с невыносимой болью впивалась в поясницу Александра, напоминая орудие пыток средневековых инквизиторов.
– Я пойду пешком, – сказал он Кате. – За хвостом твоего верблюда! – добавил он с иронией. – Может, хоть сумку перекинешь через седло?
Девушка перекинула лямку спортивной сумки через выступ седла.
Вдруг ремешок на сумке оторвался, и она, со всем содержимым рухнув на землю, готова уже была скатиться в обрыв. Александр рванулся к ней и успел перехватить над самым краем пропасти. Еще мгновение и сумка покатилась бы по камням, увлекая с собой находку Ларина.
В принципе, вины Кати в этой ситуации не было, но… Если бы Катерине не вздумалось бы снова оседлать верблюда… если бы… Может, снова знак… Да сколько можно! Знаки, знаки, одни знаки!
Ларин снова пошел вслед за верблюдом Катерины, разбивая замшевые туфли о камни горной тропы.
За полкилометра до монастыря Святой Екатерины Александр снял Катю с верблюда. Они шли молча, но через некоторое время девушка обратилась к Ларину.
– Почему ты молчишь? Не хочешь со мной разговаривать?
– Нет, – мрачно ответил Александр. – Давай помолчим.
– Может, возьмем такси и быстрее окажемся на пляже? Не будем ждать всю группу?..
– Отсюда до Шарм-Эль-Шейха километров двести. Тех денег, которые у меня остались в кармане, вряд ли хватит на такси. Поедем вместе со всеми.
Катерина нахмурилась, а Александр посмотрев на нее, почему-то подумал о том, что Катя была изначально против восхождения на гору Моисея. Но если бы он, Ларин, пошел у нее на поводу, то не нашел бы камень! И еще… Если бы сумка сорвалась с обрыва, то камень был бы потерян. Так неужели роль Кати заключается в том, чтобы чинить препятствия его миссии?!
Уверенность в душе Александра разрасталась… Как будто на тлеющий уголек злости дул ветер безысходности. Да, он по-прежнему любит ее, любит всем сердцем. Но разум, его разум осознает, что те проявления черт характера Катерины, с которыми он, Ларин, примириться не может, создают преграду их отношениям.
Конечно, он как сильный мужчина должен разломать эту преграду ради любви, ради Кати… но, руша эту преграду, он наверняка проявит агрессию! А агрессия и любовь несовместимы.
За последние дни Ларин осознал, что оказывается, они с Катей не настолько похожи, как ему казалось раньше.
И вот, он с ужасом отметил для себя, что существование их как единого целого – невозможно.
Но