из сумки кошелек. – Сколько вы заплатили?
– Боже мой, нет! – запротестовала Гарриман. – Это мой подарок, детектив-сержант.
Это положило конец спору. Вернувшись в тот вечер домой, Хейверс засунула пакет с одеждой под диван и выбросила случившееся из головы. Сотрудница полиции вообще забыла бы о злосчастном походе в Спиталфилдс, если бы не «Радио-4», которое она включила, прежде чем приступить к стирке трусов в кухонной раковине. Натянув веревку для просушки, Барбара полоскала исподнее в пене из жидкости для мытья посуды, когда до нее донесся заливистый голос радиоведущего, обращенный к гостю студии:
– Все это, конечно, замечательно, но вы, как мне кажется, оспариваете естественный порядок вещей. Поэтому хочу спросить вот о чем. В какой момент это становится или позой ради славы, или громким заявлением своей позиции?
Ведущему ответил резкий женский голос. Причем не проговорил, а, скорее, пролаял:
– Естественный порядок вещей? Мой дорогой, со времен трубадуров западная цивилизация побуждала женщин верить в то, что «однажды ко мне явится мой прекрасный принц», что вряд ли естественно, а также в то, что – более, чем что-либо другое, – делало женщин зависимыми, необразованными, плохо информированными и готовыми на все, от бинтования ног, как в Китае, до удаления ребер с тем, чтобы получить талию пятилетней девочки и усладить мужской взор. Нам предлагают инъекции, позволяющие скрыть морщины на лице, одежду, по своему удобству напоминающую «ласковые объятья» боа-констриктора, в которую мы должны втискивать жир на боках, краску для волос для борьбы с сединой – мы всегда должны выглядеть молодо – и самую неудобную в истории обувь, потворствующую странным фантазиям, таким, как облизывание лодыжки, сосание пальцев ног, и – уж поверьте! – телесные наказания мальчиков.
Радиоведущий усмехнулся.
– И все же женщины сами идут на подобные жертвы, – заметил он. – Никто их не заставляет. Они платят деньги. Или снимают их с кредитной карточки, в надежде на то…
– Это не надежда. Что я и пытаюсь показать. Это бездумное, механическое поведение, призванное произвести результат, которого, как им внушили, они непременно должны добиться.
– Но мы ведь говорим не о рабах, мисс Эббот. Вряд ли вы станете спорить с тем, что они – добровольные участники… Ведь их никто не принуждает. Разве можно назвать это порабощением? По-моему, нет.
– Какой выбор есть у женщин, если их постоянно бомбардируют образами, которые впечатываются в их сознание с того момента, когда они впервые берут в руки журнал или пульт от телевизора? Женщинам с младенчества внушают, что без мужчины они ничто и что они еще более ничтожны, если в течение шести месяцев после захвата «своего» самца у них в животе не завелся «пузожитель» – Господи, кто придумал это дурацкое слово? И чтобы обзавестись требуемым мужчиной и требуемым пузом, они, черт побери, уходя утром из дома, должны иметь идеальную кожу, белые зубы, ресницы, в меру длинные, в меру изогнутые и в меру черные, а все потому, что вдруг возле их порога им встретится ожидающий их прекрасный принц с охапкой роз.
– Однако