вздохнул и направился утешать мелочь. Ладно уж! Потерпит он немного детские ручки на хвосте! Пусть малышка порадуется…
Рамира
Лариса оглядывала возможного внучатого зятя (а как ещё назвать потенциального мужа внучки?), как третьегодняшнюю колбасу.
Съесть-то её можно. А вы уверены, что нужно? Что вас потом не вытошнит, что она нормально хранилась, что туда не тухлятина попала?
Вот и Лариса ни в чём не была уверена.
Пока Маркус ей не слишком нравился, и поговорить она с ним предпочла без Маринки. Ещё беременной дуры ей не хватало, с её истериками и соплями!
Из внучки она что смогла вытрясла, теперь надо трясти зятька.
– Скажи-ка мне, Маркус, ты знал, что Марина с Евгением шашни крутит?
Маркус и врать не стал.
– Знал. Надеялся, что она не поддастся, а потом просто… не сразу решился разорвать отношения. Да и прятались они, я не сразу узнал.
– Понятно.
– Евгений мне о своих намерениях сказал почти сразу, как Мариной заинтересовался. Но я думал, она… она перед ним не прогнётся. Ну и проверить хотел тоже.
Лариса досадливо фыркнула.
Не прогнётся! Эх, Маринка, если бы ты не думала, что можешь усидеть на двух стульях! Бог дал человеку одну задницу, чтобы тот выбирал что-то одно. А не всё сразу.
Впрочем, в этой истории и сама Лариса не умнее оказалась. Так что выпутываться надо всем.
– Марина может быть беременна от тебя.
– Может. Или от Евгения. Даже скорее от Евгения, его дед был тем еще параноиком, поэтому родовой перстень Евгения настроен, скорее, на защиту. Только не от беременности, а от опасности. Бастарды – что, ими род прибавляется, жизнь важнее. Но всё сразу получить нельзя, поэтому противозачаточные функции у линии Евгения проседали, а вот защита жизни – наоборот, преобладала.
Лариса вспомнила, как не могла её продавить, и невольно кивнула.
– Вот. А мой предок больше всего не хотел бастардов. Была у него неприятная история, стоившая ему части состояния, вот и подстраховался дважды и трижды. Потому я и считаю, что это не мой ребёнок. Но Марина пила зелье плодородия, и я не уверен полностью, придётся ждать рождения ребенка, а потом смотреть.
Лариса кивнула.
Будь Маринка обычной женщиной, было бы проще. Но она происходит от ведьм.
Вот за это аристократы и не любили связываться с ведьмами. Конфликтуют их виды магии, просто не сходятся, перекрывают друг друга. Это как одну рыбину в четыре руки чистить. Грязи много, пользы мало. Нужны-то и те и эти, понятно, и давно уж не изводят ведьм просто так, только за нарушения закона. Но за преступления и аристократам отвечать приходится, всё справедливо.
Если Маринку сейчас проверить родовой магией, ничего она не покажет. Хоть внучка и не ведьма, но… кровь-то в ней чистая, ведьмовская. Кроме резонанса никакой пользы не будет.
Лариса мрачно посмотрела на Марка:
– И почему, зная столько всего интересного, ты ещё не побежал жаловаться?
Маркус вздохнул.
Вчера он думал о том же самом. И ответ знал, и ответ этот ему не нравился, потому как сволочью Маркус получался,