тоже случались.
Но ребёнок тут при чём?
Хотя…
Евгений видел, как Соня и Марта любят друг друга, как девочка лезет к маме на ручки… а если бы её отобрали? Как на Рамире?
Соню бы это добило. Она бы просто жить не смогла без дочери. А вот сколько времени пройдёт прежде, чем этот бывше-гад решит её шантажировать дочерью?
Евгений был уверен, что это вопрос пары дней. И, словно отвечая его невеселым мыслям, зазвонил Сонин телефон. Завибрировал – ночь, Марта спит.
– Алло? Сеня?
Орал бывший муж так, что слышно было, наверное, даже на улице. Соня даже сразу не поняла, в чём смысл. Сообразила только через пару минут.
– Что-что сломала? Копчик? Со смещением?
Визг был ей ответом.
Евгений с интересом прислушивался. Надо же, а он и не знал, что это ТАК лечится!
Какие шпроты удачные попались![17]
Наконец визг успокоился, и Соня смогла вставить пару слов:
– Сеня, я твою маму не била, не толкала, ничего ей не ломала. Она сама поскользнулась и упала. Это бывает в её возрасте и на таких шпильках.
– Мама говорит, что это ты!
Видимо, Сеня тоже выдохся и перешёл от крика к обвинениям.
– Я – что? Я с ней разговаривала и одновременно раскладывала у неё под ногами шпроты? Что я с ней такого сделала?
Ладно-ладно, главный виновник торжества на данный момент сидел рядом с довольной очкастой моськой. Но не выдавать же приличное животное на расправу?
– Если бы она к тебе не поехала…
– А если бы Бог не создал Землю, то и Адама с Евой бы не было, – не выдержала Соня. – Знаешь что, иди-ка ты… к маме в травму!
Сбросила вызов и выключила телефон. До утра.
Подмигнула еноту.
– Ну, ты и диверсант! А вообще, это были самые лучшие шпроты в моей жизни!
Евгений был с этим полностью согласен.
Любовь Николаевна лежала в палате, и было ей больно и обидно. Болел копчик. Врачи ей, конечно, и вкололи обезболивающее, и таблеточку дали, а всё равно – ныло.
И лежать придется на боку и на специальной резиновой подушке, и подниматься пока нельзя, и даже в туалет…
М-да.
Последнее – самое сложное[18].
И лежать ей так, пока не срастётся. А возраст уже не детский, чтобы за две недели переломы проходили, это минимум месяц, а то, может, и два. И это если проблем не будет, если штыри вставлять не потребуется, если…
И самое обидное, что даже в дорогой швейцарской или там израильской клинике скажут то же самое. Уж столько-то Любовь Николаевна понимала.
Не была она полной дурой. Стервой – безусловно, заразой, которая зациклилась на своём великосветском образе жизни – тоже, но практичность у неё была всегда. Как бы печально это ни звучало, вот та самая крестьянская сметка. Такая житейско-хитрованско-хуторская.
На два шага вперёд Любовь Николаевна видела всегда, а просчитать дальнейшие последствия…