что мыслями ее собеседник витает где-то далеко. – Может быть, нам следует сделать птичник двойным – и ради симметрии, и для того, чтобы разные виды птиц были отделены друг от друга. А между двумя корпусами будет арка, ведущая в просторный двор, где пернатые смогут гулять в полной безопасности. И как я уже сказал, весь комплекс должен быть надлежащим образом украшен.
Арлингтон умолк. Возведя взор к потолку, он улыбнулся, будто увидел там что-то приятное.
– Надлежащим образом для чего, сэр? – уточнила Кэт.
– Не для чего, госпожа Хэксби, а для кого. – Арлингтон снова посмотрел на нее. Он больше не улыбался. – Пусть птичник будет подарком, достойным принцессы крови.
Со дня нашей последней встречи с Эбботом прошло почти две недели. Я снова увидел его двадцать третьего февраля, в среду, около трех часов дня. Я возвращался из Скотленд-Ярда в свой дом в Савое. В тот день было сыро и туманно. Свежий снег превратился в слякоть. На улицах было многолюдно. Несмотря на пасмурное небо и грязь под ногами, в такую погоду добираться до места назначения пешком значительно быстрее, чем ехать в наемном экипаже, да и отыскать свободного извозчика та еще задача.
Я стоял на северной стороне Стрэнда, вместе с другими пешеходами дожидаясь возможности перейти улицу. Вдруг рядом со мной кто-то резко и шумно втянул в себя воздух. Я обернулся и увидел его.
Секунду Эббот смотрел на меня застывшим взглядом, как будто не узнавая. От переулка Блю-Буш нас отделяло ярдов двадцать, не больше, и я предположил, что мой бывший сослуживец как раз возвращается оттуда. Должно быть, Эббот увидел меня первым и хотел потихоньку улизнуть, прежде чем я его замечу.
Когда он сообразил, что отступать уже поздно, на смену неподвижной маске пришла сконфуженная улыбка. Схватив меня за руку, Эббот так горячо меня поприветствовал, будто мы с ним были лучшими друзьями. Стоило ему подойти ближе, и в нос мне ударил запах перегара.
Среди экипажей образовался просвет, и толпа прохожих хлынула на Стрэнд, неся нас по течению, будто два прутика в быстрой реке. Эббот споткнулся и врезался в меня. Не поддержи я его, он бы упал. Только тогда я понял, как сильно он пьян.
На другой стороне улицы Эббот, тяжело дыша, прислонился к стене. Он не выпускал мою руку.
– Хорошо поужинали, сэр? – осведомился я.
– Поужинал?.. Не помню. – Он говорил громче, чем обычно, и его речь звучала невнятно. – Однако вино точно было, Марвуд, уж поверьте мне на слово. Без выпивки не обошлось, Богом клянусь. – Слова слетали с его языка почти без пауз, отчего казалось, будто они сталкиваются друг с другом. – Ох и славно мы потрясли стакан с игральными костями! Сначала леди Фортуна мне благоволила, но, черт подери, разве от этой шлюхи дождешься постоянства?
Эббот издал невеселый смешок. Вдруг выражение его лица изменилось. Он отвернулся, и его обильно вырвало на стену, а после небольшой паузы – еще раз. Между рвотными потугами он бормотал ругательства.
Когда Эббота перестало выворачивать наизнанку,