только члены монаршей семьи, а новоиспеченный король не погнушался ущемить интересы собственного младшего брата. К тому же Гавистон был слишком низкого происхождения и слишком надменно вел себя, поскольку Эдуард устроил его брак со своей племянницей Маргарет де Клэр, сестрой графа Глостера. Приобретенные родственные связи, титул и богатство делали этого выскочку самой значимой особой королевства. Эдуард II натуральным образом не отходил от своего любимчика и совершенно запустил государственные дела, буквально глядя в рот Гавистону. По этому поводу один из авторов исторической хроники высказался следующим образом: «Ионафан лелеял Давида, Ахилл любил Патрокла, но нам не сообщается, что они выходили за пределы общепринятого. Однако наш король был неспособен на умеренную привязанность и в отношении Пьера, как говорят, забывался».
Бароны не успокоились и продолжали настаивать на изгнании фаворита. Их несказанно задело, когда во время одной из своих поездок во Францию по поводу бракосочетания с Изабеллой Французской (1296–1358), единственной дочерью короля Филиппа IV, он назначил Гавистона «стражем королевства». По прибытии в Дувр с юной супругой Эдуард первым делом кинулся обнимать и целовать своего фаворита. Неприятным сюрпризом для юной королевы стало также то, что супруг подарил почти все ее драгоценности Гавистону и практически не выделил ей средств на личные расходы. Притом фаворит черпал деньги из казны буквально пригоршнями. Привыкнув играть первую роль и осознавая свое особое положение, он вовсю развернулся во время празднеств по поводу бракосочетания Эдуарда и Изабеллы. Через несколько дней после свадьбы супругов короновали, причем первую роль играл Гавистон, явившийся в пурпурных одеждах, расшитых жемчугом, «похожий более на бога Марса, нежели на простого смертного». Он вел себя настолько вызывающе, что дядья Изабеллы, Луи д’Эвре и Шарль Орлеанский, в возмущении покинули церемонию. Впрочем, надо сказать, что впоследствии в повседневном общении с королевой Гавистон был вполне учтив и предупредителен.
Тем не менее возмущенные сказочным возвышением незначительного дворянина бароны в 1308 году пригрозили гражданской войной, если Гавистон не будет изгнан. На сей раз король уступил, но подсластил горькую пилюлю, назначив фаворита своим наместником в Ирландии и даровав ему титул герцога Ирландского. Пьер сделал попытку вернуться в 1311 году, хотя архиепископ Кентерберийский посулил в случае возврата отлучить его от церкви. Тем не менее Гавистон вернулся, был изгнан из лона церкви и отправился в Скарборо, где занялся укреплением тамошнего замка. Бароны после отчаянного штурма укрепления все-таки схватили его, и в июне 1312 года граф Уорвик самолично отсек фавориту голову. Труп передали доминиканским монахам, которые пришили голову и забальзамировали тело. Эдуард долго оплакивал сердечного друга, отказываясь отдать усопшего для погребения, так что пришлось прибегнуть к силе. В Рим был отряжен особый посланник, сумевший добиться у папы отмены церковной