деятельности.
– Охотно. Во многих среднеазиатских городах есть Русский Самарканд, Русский Ташкент, Русский Коканд, Русский Маргилан… Условия жизни русского и азиата до того не похожи, до того трудно переносятся теми, кто не привык к ним, что нельзя было выдумать ничего лучшего. К тому же и ради безопасности немногочисленного русского населения было вполне благоразумно собрать его в отдельную дружную кучку, подальше от тесноты туземных улиц и двориков.
В Русском Самарканде геометрия улиц совсем иная, чисто, просторно, даже дышится там по-другому. В городе есть Абрамовский бульвар. Название уже сменилось, но местные жители до сих пор именуют его именно так. Благодатная память о военном генерал-губернаторе жива.
Но народная любовь не даётся авансом, её надо заслужить, и по этому поводу есть показательный случай. Первые дни водворения российской власти в Самарканд сопровождались незаконными сборами, притеснявшими местных жителей. Абрамов, узнав об этом, арестовал и наказал виновных по всей строгости. Он не делил людей на своих и чужих, действовал по совести и справедливости, что, конечно, было замечено и оценено местным населением. Люди любили и уважали Абрамова, не боялись обратиться к нему за помощью в разрешении спорных вопросов.
Именно по его инициативе в 1870 году в Самарканде была открыта первая «русско-туземная» школа для коренного населения. Старшим в ней Абрамов назначил капитана Гребенкина, который хорошо знал местные языки и письменность. К назначению шла инструкция: «Ознакомить местных учеников с приёмами русского сельского хозяйства, ознакомить их с приёмами огородничества, обучить русскому языку, дать элементарные знания по истории, географии, биологии и арифметике».
При школе, где сначала обучались двадцать-тридцать детей, был участок земли – на нём устроили ферму. А через пять лет число детей в школе достигло уже ста одиннадцати, среди них узбеки, таджики, евреи и индусы. Тогда же, в 1870 году, в Самарканде появилась первая больница. Наконец стали охраняться старинные архитектурные памятники города, которые до этого разрушались и расхищались.
– И это называется «колонизация»?! – я не смог сдержать своего возмущения. – До чего же изощрённа и двулична западная пропаганда! Сами в это время грабили индусов, негров в Африке, китайцев, высасывали из их стран все соки. Теперь говорят, что Россия – последняя колониальная империя. Русский этнопсихолог двадцатого века Овсянико-Куликовский очень точно и иронично выразил лживый смысл их пропаганды: «Русские варвары-колонизаторы врывались в аулы, кишлаки, пастбища, а когда уходили, оставляли после себя школы, больницы, университеты, благоустроенные города». Коллективная «англичанка» продолжает гадить, где только может, главное – нанести ущерб России.
– Согласен с тобой, – кивнул Саша. – Уточню только, что относится эта крылатая фраза, конечно, не к обобщённой жительнице Туманного Альбиона, против которой никто ничего не имеет, хотя это дело вкуса. Англичанки ведь сухи и костлявы, как необструганные