видно, но когда Правда проявляется во лжи, вся ложь кажется Правдой, поэтому не Война – Договор.
Без прошлого нет настоящего, без настоящего нет будущего, но будущее наступает неотвратимо, перемалывая и прошлое, и настоящее, поэтому не Война – Договор.
Искусственный Интеллект[1] не интересует Истина, он её не ищет и не понимает. Для поиска Истины нужен человек, поэтому не Война – Договор.
Старый Свет погас давно. Новый Свет оказался опасным обжигающим огнём. Спасения в Искусственном Интеллекте нет. Осталось гадать на Небеса и пытаться обустроить грешную Землю. Поэтому не Война – Договор.
Орнитологи из западных стран ищут «чёрных лебедей» в России, безответственный Запад идёт на безответный Восток, но так ли он безответен?
Путь Лжи – всегда, в конце концов, быть в проигрыше. Путь Правды – труден, но, в конце концов, всегда оказываешься в выигрыше. Путь Истины – невозможен, но божественен.
Логос для политикума – инструмент и одновременно проклятие. На фоне того, что западная цивилизация делает, а не размышляет, рефлексируя, поэтому и создаётся иллюзия того, что «информационную войну мы проигрываем» (на самом деле – нет).
В «джунглях» вы находитесь или в «райском саду» определяется по стороне забора
Сущностный спор о судьбе нынешней человеческой цивилизации искусственен – речь идёт о выживании. Нынешняя редакция этой цивилизации выживет только при условии сотрудничества в развитии, в честной конкуренции между её составляющими частями.
Нельзя сказать, что отдельно существуют китайская, русская или индийская цивилизации; когда они обитают на одной планете, деление очень условное.
Вызовы формируются постоянно и во всех направлениях. Нужно готовиться, к примеру, что со временем Китай будет убеждать Россию, что она – лишь часть его цивилизационного выбора, как это делал коллективный Запад на протяжении последних 30–40 лет, после официального распада Советского Союза, где постепенно, за 70 лет, общечеловеческая идея социального равенства была постепенно подменена настоящей кастовостью в обществе: номенклатурой, опорными для неё силовиками и остальными простыми гражданами.
Сегодня Украина, к примеру, это – условный Вьетнам для США, а не Афганистан для России, как иногда пытаются представить в западных медиа.
В ответ российские медиа используют тезис о всеобщем и тотальном интеллектуальном упадке в западных странах, но он также не совсем верен: речь идёт о целенаправленном использовании так называемых интеллектуальных идиотов на определённых представительских позициях в институтах власти Евросоюза и США с целью прикрыть деструктивную активность по-настоящему эффективных акторов.
Отвлечение на негодный объект происходит в ходе заявлений спикеров, не имеющих смысла, поражающих глупостью, но эффективно нейтрализующих разумные доводы оппонентов: громкий смех всегда заглушает рассудительные возражения. Похоже, западная демократия после отмены традиционных ценностей, вернее, их тотальной переоценки, в моральном плане превращается, как думают в российском сегменте медиа, в своеобразную демонократию, где понятия мир и стабильность в устах тех, кто это произносит, имеют ровно противоположное по смыслу значение.
По словам политического аналитика Ивана Крастева, стороны так увлеклись прогнозами и будущим, что перестали понимать настоящее. В результате будущий миропорядок, похоже, будут определять новые объединения государств, поэтому НАТО, как военный наступательный альянс, расширяется не только в Западной Европе. Это стало очевидным после образования AUKUS – объединения Австралии, Британии и США – для того, чтобы вовлечь Японию и Южную Корею в военное противостояние с Китаем.
На территории Западной Европы Вашингтону и Лондону удалось реализовать проект разделения и стравливания Европейского союза и России – они действовали через Брюссель, через бюрократию Евросоюза и НАТО. К этой операции были привлечены атлантисты – группа ангажированных США и Британией политических акторов, открыто ставящих интересы НАТО выше национальных, континентально европейских.
Самым удачным шагом, сделанным давно, стал понятийный разрыв: Европейская Россия в западной историографии и политологии перестала считаться «Европой» (географически – Восточной Европой), а центральноевропейские государства стали почему-то восточноевропейскими. Эта историографическая и политическая подмена вытеснила Россию из европейских пределов в плане восприятия. В результате, стало легче позиционировать нынешнюю Россию как страну варварскую и неевропейскую. В свою очередь, появилась приманка для стран – республик бывшего СССР и членов Варшавского договора: им предлагалось войти в семью европейских цивилизованных народов, хотя правильнее было бы их обозначить, как западноевропейских.
Интересно, что, если ФРГ давала средства на относительно