Поперек.
– Было бы страшнее, если вдоль. А у меня волосы на груди, – парировал он.
– Для мужчины это не криминально.
– Ваш сет с морепродуктами.
Я была готова расцеловать официанта!
– Спасибо, – поблагодарила я, переключая внимание с Немирова на других гадов. Морских.
– Устрицы повышают потенцию, – пояснил Давид Романович, пока я воспользовалась влажной салфеткой.
– Могу с вами поделиться.
– Сомневаешься в моих возможностях?
– Никаких сомнений. Я их не ем.
– Серьезно? Я думал, что все девушки предпочитают устриц.
– Возможно, они их предпочитают, потому что это модно и дорого.
– А что же любишь ты?
– Я люблю раки с пивом и печеную на костре картошку. А еще холодец с хреном и маленькую сушеную рыбку, от которой с утра просыпаешься азиатом. И черный хлеб с солью и горчичным маслом, – выдала я, не упомянув, что после подобных трапез приходится еще усерднее пахать в тренажерном зале. Это в двадцать можно было без последствий съесть ведро мороженного, запить газировкой и шлифануть все бутербродом с копченой колбасой. А сейчас подобное комбо вызовет вздутие и бессонную ночь.
Давид Романович завис.
Если бы я не засмотрелась на его холеное лицо, то обязательно сфотографировала.
– Почему ты не пытаешься понравиться мне? – спросил он, вызывая неконтролируемую улыбку, переходящую в смех. А вот чего мне стоило, чтобы он не перерос в хохот…
Хотелось ли мне ответить честно? Очень!
Сделала ли я это? Конечно, нет.
– Правила, Давид Романович.
– Да, ты не встречаешься с клиентами.
– Верно. Это непрофессионально.
– Ты же сейчас лжешь, – сказал он.
– Нет, – ответила я, взяв бокал с вином и делая глоток. Мне едва удалось проглотить под въедливым взглядом Немирова.
– И опять лжешь, – констатировал он. – Ты ешь, – он взглядом указал на блюдо.
– А вы могли бы так не смотреть на меня?
– Не могу. В том-то и проблема. Для меня вообще трудно все, что связано с тобой.
– Вам так редко отказывали? – спросила я, разделывая креветку и отправляя ее в рот.
– Не в этом дело.
– А в чем же?
– Это сложная тема, – сказал он серьезно.
Складывалось впечатление, что я сейчас говорила с другим человеком. Незнакомым мне. Не было нахальной ухмылки, кобелиного взгляда, но это продолжалось недолго, минуту или две.
– Передай тарелку с устрицами. Не хочу тебя разочаровать, Р-р-рада, – сказал он. – Все же в моем возрасте глупо отказываться от стимуляторов.
Вот как можно за секунду испортить впечатление? Мне даже показалось, что Немиров не так примитивен и отвратителен в своей самовлюбленности. Ошиблась.
– Пожалуйста, Давид Романович.
Подлецу шло все. Он ел устрицы и не терял ни капли мужественности. Скорее он их не ел, а выпивал. Опрокидывал, как рюмку горячительного, открывая мощную шею с татуировкой