– брезгливо выкинул Тюр, сморщив лицо. – Слетелись, как мухи… нищеброды.
– Здесь самые дешевые товары, по сравнению с городскими ценами, – вставил собеседник Хэйт.
– Но и качество оставляет желать лучшего…
– Ты не понимаешь их, Тюр… эти демоны выживают, думая, что вот-вот сгинут от какой-нибудь заразы. Каждый день им приходится горбатиться на заводах, фабриках и прочих предприятиях, лишь бы получить свои жалкие пятьсот серебряных, которые тут же уйдут на эти гнилые продукты.
– А с чего это я должен понимать их, а? Я им что, брат, отец или сын? Меня ничего с ними не связывает.
– Ошибаешься, связывает… – произнес Хэйт с шипением.
– Ха! – подпрыгнул Тюр, – и что же? – улыбчивое лицо рогатого уставилось на хмурую фигуру, веющую холодом. Голова Хэйта вальяжно повернулась к собеседнику. Прищуренные глаза хищным взором окатили Тюра. Он чуть дрогнул и попятился, ощущая мурашки по спине. Некогда хороший, даже лучший из всей его «дружеской» оравы, товарищ теперь казался Тюру пугающим, словно Хэйт был тигром, закрытым в клетке с мышью. И мышью в этот момент ощущал себя Тюр. Неожиданно карета пошатнулась. Внимание юношей перешло на парочку, которая мчалась через дорогу. Один из них, явно, был вором, ибо одет он был неприметно (идеально, чтобы затеряться в толпе), да и к тому же в руках он держал тряпичный кошель. В добавок к этому гнавшийся за ним всячески орал грязные выражения, часто называя вором первого. И этот вор смог бы улизнуть, если б не внезапный удар из-за угла. Кошель перешел в третьи руки, руки мозолистые, грубые и в саже. Владелец этих крепких и сильных ручищ был выше вора и хозяина денег, был скрыт за банданой и капюшоном.
Чуть переведя дыхание, хозяин кошеля хотел уже забрать свои монетки, но черная лапа впилась ему в лицо и пихнуло с такой силой, что мужчина, имея тучное тело, прокатился по земле, как мяч. Треснувшись о колесо кареты Тюра и Хэйта, он попытался встать, но тут же свалился. Вора же схватили за воротник. Теперь он походил на противного кота, которого хотелось пнуть куда подальше. Амбал швырнул его в стену.
– Я же говорил тебе – не трогать добычу на нашей территории!
– Прости… но у меня дети голодают. Я лишь хотел купить им немного хлебных крох… – не договорив, хилый и жалкий воришка стал кряхтеть в потугах вырваться из мертвой хватки черной руки. Мужик показал свои оскал и рыком сказал:
– Здесь исключений нет, сам знаешь… Перед законом улиц равны все!
За одно резкое и короткое движение мужик заставил воришку затихнуть. Тело ядром рухнуло на землю. Тюр видел, как из еще живых глаз медленно уходил свет, живость, чувства. Шокированное лицо стало бледнеть и обмякать. Тюр брезгливо фыркнул, поморщился и вжался в сидение. Неприятное чувство пустило мурашки по всему телу. Карета наконец дернулась. Тюр резко вцепился взглядом в Хэйта, надеясь найти в его лице ту же неприязнь и отвращение. Но его товарищ сидел с грустным лицом. Его глаза были стеклянными, а лицо бледнее обычного. Он очень хорошо походил на труп воришки.
– Обязанность… – единственное, что он выдавил за