как торчит, – продолжала няня.
– Как у моей старшей, – сказала я, – тоже левое. Красавица!
Няня посмотрела на меня, как на сумасшедшую.
– Ну, ну… Памперс принесли? Мы отдаем детей голенькими.
– Да, конечно, у меня все свое, – сказала я, доставая на пеленальный стол всю одежду.
– Ну, как принцесса поедешь! Счастливо тебе, Васек! – и няня пошла в группу.
– Мы тут папу подождем, он к 12 за нами приедет.
– Да ждите сколько хотите. Так давайте мы ее тогда обедом-то накормим, а то, что голодная-то поедет. А где у нас тут нагрудники-то новые были? Давай-ка нарядим что ли, на последний обед Васи.
Няня полезла в шкаф, порылась там, потом в другом, потом еще. Ничего не нашла.
– Ладно, в старом поест.
Прошла женщина с кастрюлей.
– Опять одна морковка, лук и вода, хоть бы картошку кинули.
Детей стали рассаживать за шестиугольные столы, придвигая стулья так, чтоб они не могли упасть.
– Хлеба раздай!
Няня взяла кусок хлеба, стала отщипывать маленькие мякиши и класть деткам в рот.
– Васе не клади, она жевать не умеет. Ладно, уже положила, дай Бог не подавится.
Мне сказали, она пьет из чашки и ест ложкой самостоятельно.
Перед детьми поставили тарелки и дали в руки ложки. Я вышла, дверь закрыли, но не прошло и пяти минут, как Василину вывели и сообщили, что ребенок наелся.
Памперс у Василины висел ниже колен (видно, с ночи не меняли), поэтому я решила начать переодеваться. Мы сняли казенные одежки и памперс и нарядились в домашнее. Только сандалики пока позаимствовали, чтобы погулять по коридору, пока ждем папу. Вася рвалась за дверь, она была возбуждена, и все ей было интересно. Мы рассматривали картинки на дверях, фотографии детей, приклеенных в паровозик на стене. Поднимались по лестнице и обратно. Мимо шла женщина в больничном халате, она вела слепого мальчика, жутко худого, он все время стонал.
– Вот, хороших детей забираете, а нам оставляете инвалидов. Ладно, мы и этих вам выходим, а вы потом забирайте.
Сегодня был переезд детей из группы в группу. Их периодически переводили в другие группы к другим воспитателям, чтоб они не привыкали, странная практика, на мой взгляд.
Позвонил Денис, что он приехал. Пока он проходил, я одела Василину в комбинезон и вышла ему навстречу. Проводить нас никто не вышел, только молодой охранник, мимо которого мы ходили с Васей уже целый час, улыбнулся, помахал и пожелал удачи.
Как только мы вышли на улицу, у Василины опять стало каменное лицо, как будто это был не тот ребенок, с которым мы час бродили по коридорам Дома ребенка, смеялись и бегали за ручку. Это опять была замороженная кукла.
Нас еще ждала поездка в машине. Было время дневного сна, и я надеялась, что Василина сразу уснет на ручках, но я не учла, что засыпает она, качаясь в кроватке, а заснуть на ручках ей было очень тяжело, но для меня это все было впервые, как и для нее. Мы сели в машину, и Вася начала тихонько ныть. Она была напугана, в машине она ездила, наверное. Ее же на чем-то возили в больницу, но,