чтобы Джефферсоны ее удочерили. Она не думает, что сильно нравится Саре, а Марк кажется безразличным. Но, по крайней мере, Сара не относится к ней плохо, она не злая, не ведет себя с ней гнусно, а Марк… Пусть лучше будет безразличен, чем как приемный отец в предыдущей семье, с алчными, голодными глазами, который следовал за ней повсюду. Он шел за ней в ванную, чтобы проверить, не нужно ли принести ей еще одно полотенце, он гладил ей лицо, когда укладывал спать, и целовал, желая спокойной ночи.
Нет, есть гораздо худшие места, чем у Джефферсонов, где она могла бы оказаться. И как там в той поговорке? Лучше известное зло, чем неизвестное. Элли не совсем уверена, что это значит. Мама обычно повторяла это, когда они ссорились с отцом. Как кажется Элли, суть в том, что лучше оставаться там, где ты живешь, а не уезжать куда-то, где будет хуже. И, по крайней мере, здесь у нее есть Мэри. Если Элли отправят куда-то еще, то она вполне может оказаться совсем одна. В школе могут заставить есть личинки насекомых, если не набираешь нужное количество баллов при тестировании, или отжиматься, если опоздала, а если забудешь домашнее задание, то на час поставят в угол на одной ноге. Одна из учительниц в ее старой школе рассказывала им про такие школы, когда они пожаловались на то, что весь класс оставили в наказание после уроков. Учительница с большим удовольствием рассказала им про все ужасные вещи, которые могут с ними случиться.
– Элли, спускайся с небес на землю. – Мэри слегка толкает ее в плечо. – Я тебя спросила: ты хочешь, чтобы мои родители тебя удочерили? Ты хочешь с нами остаться навсегда или нет? – Она берет руку Элли в свою. – Мы могли бы стать настоящими сестрами.
– Наверное, – отвечает Элли.
На самом деле она не может представить, как будет расти в этом странном месте, в окружении этих людей, когда единственным ее союзником является дочь ее временных опекунов, которая на самом деле ей не сестра, но она не может представить и как растет в каком-то другом месте. Если это не сработает, если Джефферсоны не захотят оставить ее у себя, ее все-таки отправят во Францию к бабушке? Или, может, тетю Полину заставят ее взять? И ей тогда придется переехать в Дербишир и жить вместе с тремя жуткими детьми Полины – Айком, Тристаном и Вагнером, или как их там зовут. Какие дурацкие имена! Ей придется ходить на уроки игры на фортепиано, и она превратится в маленький испорченный кусок дерьма. Именно так ее папа сказал маме, когда, как они думали, Элли их не слышала: «Эти дети – маленькие испорченные куски дерьма». Все равно ни одна из этих жизней не воспринимается как ее настоящая, она должна быть другой! Они воспринимаются как временное, преходящее существование до тех пор, пока не удастся снова найти ее настоящих маму и папу. Это все временно, пока ей не вернут родителей назад, чтобы ее жизнь шла правильно, так, как и должна, с мамой, папой и маленьким братом. Элли хочет, чтобы началась снова та жизнь.
– Тебе не нужно воспринимать это с энтузиазмом, – серьезно заявляет Мэри, выпуская руку Элли, и бьет ногой по ножке стула. Ей скучно, она в нетерпении. – В любом случае я отсюда уеду через несколько лет, – добавляет она, глядя на Элли в ожидании