из будущности в настоящее величественные пляшущие тени.
Но на место старых воров тут же приходили новые и начинали воровать с утроенной энергией – чтобы успеть до очередной смены вех.
Но малороссийские холопы до указа о трехдневной барщине работали на пана два дня в неделю, и сердечный указ государя был по отношению к ним бессердечен.
Но от добра добра не ищут.
Но царь слишком нервничал.
ГОД 1799.
Февраля 18 дня.
Запрещается танцоватъ вальс.
Апреля 2.
Запрещается иметь тупей[71], на лоб опущенный.
Мая 6.
Запрещается дамам носить через плечо разноцветные ленты на подобие кавалерских.
Июня 17.
Запрещается всем носить низкие большие пукли[72].
Июля 28.
Чтоб малолетние дети на улицу из домов выпускаемы не были без присмотру.
Августа 12.
Чтоб те, кто желает иметь на окошках горшки с цветами, держали бы оные по внутреннюю сторону окон, но если по наружную, то не иначе, чтоб были решетки, и запрещается носить жабо. Чтоб никто не имел бакенбард.
Сентября 25.
Подтверждается, чтоб в театрах сохранен был должный порядок и тишина.
Сентября 28.
Подтверждается, чтоб кучера и форейтора ехавши не кричали.
Россия не попадала в подвижные контуры намеченного для нее царем нового образа, как в прыгающие рукава. Европа от ужасов революционного безначалия спасаться не желала. Источник остро переживаемых неудач по усовершенствованию бытия Павел искал вне себя, вокруг себя. Он посещал сектаторов, с трепетом вслушивался в их пророчества. Он искал сердечного убежища; возводил Михайловский замок, призванный сакрально оградить его от родовой болезни Романовых – склонности к взаимоустранению; приказывал генералу Римскому-Корсакову доставить с фельдъегерем в Россию президента Швейцарской директории Лагарпа – для отправки в Сибирь…
ГОД 1799.
Май. 26.
Вознесение Христово.
Москва.
В семье отставного майора Сергея Львовича Пушкина и жены его Надежды Осиповны, урожденной Ганнибал, рождается сын, названный Александром.
Июнь. 8.
Младенец Пушкин крещен в церкви Богоявления в Елохове.
В свою очередь, Александр отца не любил и боялся, его ретроспективную утопию отвергал, и впоследствии, в 1800–1801 годах, стал косвенным участником антипавловского заговора. Но именно – впоследствии. Поэтому переоценивать степень реальной оппозиционности великокняжеского кружка не следует[73]: даже фронда «кружковцев» была изысканно-вежливой, а переводы западноевропейских экономистов и философов, ими затеянные, или журнал «Санкт-Петербургский вестник», с конца 1797 года выпускавшийся отцом будущих декабристов