Юзеф Игнаций Крашевский

Кровавый знак. Золотой Ясенько


Скачать книгу

скучал, поэтому сразу сели за мариаш. Ксендз начал его расспрашивать, где был, что делал, кого видел. Пан Никодим не имел причин что-либо скрывать, а голова была полна особенными впечатлениями этого дня, поэтому начал со всевозможными подробностями пересказывать всё своё путешествие и приключения.

      Пока шла речь о Мелштынцах, у ксендза Земеца была опущена голова, он молчал и не прерывал; но когда начал о встрече с каштеляничем, его точно что-то укололо, старец бросил карты, поднял глаза и, передёрнув плечами, нетерпеливо несколько раз пробормотал:

      – Ну! Смотрите! Ну! Ещё не хватало… до сих пор не забыл.

      Репешко сдал как можно более подробный отчёт о своём мучительном пребывании в Рабштынцах, полагая, что старичок, несмотря на это, цели приглашения хорошо понять не мог, и только тогда, когда дошёл в рассказе до последних вопросов, пробощ рассмеялся и воскликнул:

      – Ну да! Это так, как в письме, где только post scriptum содержит существенный интерес.

      – Я исповедался тебе, отец мой, – добавил пан Никодим, – теперь же вознагради мне это хоть несколькими словами, потому что я здесь как в пустыне. Людей не знаю, что со мной делается, не понимаю, и эта шальная голова Иво Жицкий… загадка для меня.

      Ксендз задумался.

      – Ей-Богу, – сказал он серьезно спустя минуту, – некоторые объяснения я вам должен уделить, только для того, чтобы в своем поведении было чем руководствоваться, но заклинаю вас, не рассказывайте!

      – Отец благодетель! – воскликнул Репешко, складывая руки. – Вы еще не знаете меня, не верите мне, но я по природе молчаливый, добродушный, в чужие дела не суюсь, за своими слежу, Бога прославляю и Его бы обидеть не хотел.

      Говоря это, он имел такую благочестивую физиономию, что ксендз, если бы имел зрение лучше, наверно, испугался бы её.

      – Ну, ну, что касается Яксы, я вас проинформирую, – шепнул он, – но ещё раз замечу, что если невольно коснусь в разговоре Спытков (потому что это вещь неизбежная), пусть это идет как в могилу, как в воду.

      – Но как в воду! Как в воду! – повторил, ударяя себя в грудь, гость, который насторожил уши и чуть на старичка весь не упал, так к нему наклонился, чтобы не потерять ни слова.

      Ксендз Земец после короткого раздумья начал говорить:

      – Есть тайны достойных семей, тяжело задетых судьбой, которые страдают по Божьему приговору. Каждый человек должен их уважать и даже не вникать в них, чтобы тех ран прикосновением не раздрожать. Но есть кары Провидения, возложенные на легкомысленных и нечестивых, которые должны быть публичными, чтобы пробуждали ужас и боязнь. Не нужно добавлять, что именно в этих двух случаях есть семьи Спытков и Яксов.

      Что касается первых, то пусть покрывает тайна, почему они удалились от света и в уединении и достойно терпят свою долю. Зато история пана Якса Жицкого не является никакой тайной для людей и быть ею не должна. Отец его, каштелян… много уже на свете натворил. Был солдатом, но и необычайным авантюристом; состояние растратил, жену из монастыря похитил, невинных людей порубил и расстрелял немеренно, а единственного