и зевая, улечься в кровати, птицы упрячут костяные клювы в уставшие от постоянных взмахов крылья, кошки свернутся в пушистые клубки, собаки, потявкав на поздних прохожих, заберутся в будки, а машины, выплюнув последние клубы ядовитого дыма из выхлопных труб, замрут до утра в гаражах. И вот тогда наступит время преображения мальчика Жувьера в пирата Жульера, стоит только в доме у реки с синей крышей и дымоходом в виде пальца спуститься ему в погреб, отодвинуть буфет и толкнуть дверку, на которой устроилась загадочная русалка с живыми глазами, не возражающая против прохода в «перевернутый мир», где грозный красавец, трехмачтовый фрегат «Марионетка», заждался своего капитана.
Когда Жан появился на мостике, в воздух полетело все, что было напялено на пустые головы пиратов, а палуба корабля огласилась воплями «Ура Капитану», «В путь», «Засиделись», «Даешь грабеж» и в таком же духе. Месье Жульер, единственным отличием коего от, например, «черного ежа» Боцмана было наличие розовой иглы, язвительно обратился к помощнику:
– В связи с чем столь буйное выражение чувств и – я даже расслышал – здравых мыслей?
– Сир, – проревел Боцман, тщетно пытаясь перекрыть крики подчиненных, – здесь, в этих краях, надобно думать постоянно, а мы – люди простые…
– Тупые, – не без удовлетворения поправил Жан.
– Так точно, сир, – гаркнул Боцман. – Посему все желают поскорее покинуть эти воды.
– Пр-р-р-роклятые воды, – подал голос Мажик, сменивший потное плечо помощника на капитанский аксельбант.
Жан поднял руку, вопли стихли. «Вот это дисциплина», – улыбнулся про себя Капитан Жульер.
– Други, – начал он речь традиционным для себя обращением, – нас с нетерпением ждет Пятое Море.
– Ура, – головорезы возопили так энергично, что задремавший от собственных дум в вороньем гнезде впередсмотрящий едва не выпал оттуда.
– Эй, на марсе, – прикрикнул Боцман, – не спать. – И, усмехнувшись, добавил: – Шельма.
– Но для этого, – Жан снова поднял руку, утихомиривая перевозбужденных корсаров, – мне нужна коллективная мысль.
– Что? – вырвалось у кока, и он от испуга звонко икнул.
Капитан снисходительно улыбнулся:
– Общее намерение, месье Оливье, – покинуть это место. Сосредоточьтесь, други, спрячьте ваши меркантильные и пошлые мыслишки подальше, думайте о новом приключении.
– Впер-ред, в мор-р-ре пр-р-ричин, – заверещал Мажик, задавая бездельникам на «Марионетке» нужное направление мысли.
Фрегат тут же начало лихорадить; паруса, «управляемые» разрозненными помыслами большого количества взрослых, но не очень умных людей, то ставились, то собирались, штурвал поворачивался и вправо, и влево, пушечные порты хлопали, как ставни на ветру, а корпус судна дрожал, готовый вот-вот развалиться на отдельные части. Жан старательно хмурил лоб, пытаясь сдвинуть «Марионетку» с места, но якорная цепь грохотала, поднимая и сразу же начиная опускать якорь, ухая чугунную махину об илистое дно.