были они. Тут не могло быть никакой ошибки. Господи, Федор…
Не в силах более смотреть на листовку, Саша подняла глаза. Над входом в храм, так, чтоб выходящие могли помолиться напоследок, размещалась икона Спасителя. Над иконой кто-то поглумился, у Богочеловека были выколоты глаза.
– Что с Федором-то станется, а, Сашка? – хрипло спросил Антонов, про которого она совсем забыла. Вопрос прозвучал в оглушительной тишине – аэроплан, про который она тоже совсем забыла, улетел, сделав свое дело.
Старший мальчик… его лицо было в тени на той фотографии, на этой же – ярко освещено. Не сходи с ума, сказала себе Саша. Да, первенца Князева тоже зовут Ванька. Да, он белобрысый. Но этот мальчик младше, чем ее приемный сын, погибший по ее вине. Черты лица… похожи, но другие, все же другие. А взгляд… взгляд тот же.
Ты сама поймешь, когда придет твое время, говорила Матрона. Первое февраля… Уже совсем скоро.
Антонов, с отвращением отбросив листовку, принялся мерить шагами паперть, потом спросил:
– Что Князев будет теперь делать, как думаешь?
Саша смотрела на покрытую сугробами церковную площадь. Короткий день заканчивался. Солнце еще не село, и снег по-прежнему искрился празднично, но сизые тени уже вытянулись к востоку. Саша обхватила себя руками.
Антонов со всей силы ударил кулаком по железной створке церковной двери.
– Да не молчи ты, комиссар!
– Не знаю, что сказать, Саня, – ее голос звучал глухо и мертво. – Я не знаю. Вот ты бы что решил, доведись тебе выбирать между Наташкой и нашими с Федей жизнями?
– Это такой вопрос, – медленно процедил Антонов, – которого никому не надобно задавать. И в первую голову самому себе.
– Князев ни разу в жизни не предал своих людей.
– Но и детям его тоже никто до сих пор не угрожал.
– Да.
Они помолчали.
– Я еду к Князеву. Прямо сейчас, – сказала Саша.
– С глузду съехала?! Князев войсками командует. Прямо сейчас. Авось до них еще не дошла эта дрянь. Ну не может же у беляков быть столько эропланов, чтоб сразу по всей губернии ее разбросать. Может, лучше Феде покамест и не знать?
– Нет! Это атака на нас троих, понимаешь? Чтоб мы перестали друг другу верить. Тогда все здесь пойдет прахом. Потому я еду к Федору в Тамбов. Сейчас. Вот это, – Саша поддела лежащую листовку носком сапога, – он должен узнать от меня. И только от меня. И что бы он ни решил, так и будет правильно.
Антонов пристально смотрел на нее, только желваки ходили по скулам. Саша и Князев близко знали друг друга задолго до того, как повстречались с ним и положили начало Объединенной народной армии.
– Охолони, – сказал наконец главком. – Выходить в ночь по такому морозу – верная смерть. Поедете на рассвете. До утра отдыхать. Это приказ.
Глава 2
Глава 2
Ротный командир Объединенной народной армии Алексей Егоров (Лекса)
Январь 1920 года
– Лекса, давай покурить выйдем, – сказала Аглая, когда Князев отпустил всех отдыхать