на Амели, она не шелохнулась, а мне захотелось врезать ему за такие слова. Даже Лукас никогда бы не сказал такого о Лоле. А мой брат тот еще отъявленный придурок.
Я ничего не ответил, только отпил еще вина. С недавних пор моему терпению нельзя верить.
Благо, за столом воцарилась тишина, сменившаяся потом светской беседой, в которой не пришлось ходить по острым, личным темам.
Я разглядывал Вито, чье лицо тронула легкая щетина, украшенная сединой; глядел на Амели, которая казалась слишком юной, почти школьницей рядом с ним; и все гадал, как она оказалась в этом доме, с ним под руку? Как стала женой? Как сбежала из Испании? Мне уже даже было плевать на то, чувствовала ли она что-то ко мне или нет.
И когда Вито поднялся из-за стола, как бы показывая, что ужин закончен, я и Амели поднялись следом. Он кинул на жену какой-то непонятный взгляд, опустил глаза на ее шею, поджал губы и молча вышел из столовой.
Мне показалось странным, что он оставил жену рядом с чужим мужчиной.
– Амели, – прошептал я, заставляя девушку вздрогнуть от неожиданности. Она схватила бокал со стола. На секунду показалось, что он полетит в меня или Амели выльет содержимое прямо на голову, но она только отпила вино, оставив на ободке розовую помаду.
– Чего ты добиваешься? – резко спросила Амели, со звоном вернув бокал на стол. Я даже вздрогнул от неожиданности, от стали, звучавшей в голосе. – Вито ничего не знает о моем прошлом, он ничего не знает о… – громкое «тебе» зависло в воздухе. Я никогда не думал, что буду тем, кого скрывают от мужей. Видимо, жизнь и здесь решила посмеяться.
– Я и не прошу рассказывать ему, – выдал я, подавшись вперед, пальцы легко коснулись ее ладони, и от места соприкосновения по телу прошел разряд тока, будто я сунул пальцы в розетку или попал под удар молнии. – Прошу рассказать мне.
Голубые глаза полные боли метнулись к моему лицу.
– Иди к черту.
– Я с ним рука об руку уже пять лет, – усмехнувшись, покачал головой я. Ее слова больно ударили в грудь, будто Амели всадила в меня нож, которым пару десятков минут назад разрезала стейк. Но я так и не увеличил дистанцию.
В любой момент мог войти Вито – ее муж, и он был бы прав, если бы лишил меня головы. Я бы даже не сопротивлялся. Но сейчас, стоять рядом с ней казалось таким… я будто попал в одну из книг, в которые убегал все это время. Я стал главный героем, а она той, кого привела судьба.
Тусклый свет напольных ламп игрался пламенем в ее волосах, оттенял загорелую кожу и подсвечивал вставшие в уголках глаз слезы. Мне хотелось стереть, прижать девушку к себе и сказать, что все будет хорошо, что счастливый конец все же существует, но я только смотрел на нее и даже не думал о том, чтобы позволить себе такую вольность.
– Откуда мне знать, что ты – это не проверка от мужа на верность? – надломленно прошептала она.
Так вот чего она боялась? Стать предательницей? Боялась не пройти проверку Вито? Боялась собственных желаний? Жизни?
– Тогда я бы уже рассказал ему про театр, про то, кто ты.
– Я