мне нравится, жить так, как мне хочется. Этого ли не достаточно, чтобы быть счастливым?
Выдавив то, о чём молчал уже давно, я с опасением и внутренним чувством вины поднял глаза, ожидая твоей реакции, и спросил: «Ты уверена, что хочешь слушать дальше?»
Твои маленькие нежные руки лежали на моих, твой взгляд был пропитан теплом и любовью. Твоё внимание и участие обволокло всё пространство комнаты. В то мгновение я понял, что ты готова принять меня полностью и впустить без остатка. Со всей болью, страхом, слабостями и несовершенством прожитой жизни. Именно в тот момент я осознал, что стою перед выбором. Раз и навсегда захлопнуть не до конца закрытую дверь, нырнуть в эти отношения с головой и… будь что будет. Или по привычке выйти, когда станет страшно.
Ты чуть слышно сказала: «Всё хорошо, продолжай». И я продолжил, сделав свой самый важный выбор.
Глава 2. Зверь
USA. New York, Manhattan. MCC – тюрьма. Десять лет назад
Ледяной холод решётки пронизывал меня насквозь. Бесчувственные пальцы рук побелели, но упрямо продолжали сжимать стальные прутья. Выстуживая тело, холод медленно проникал внутрь. Он карабкался по венам, направляясь к сердцу. Я точно не помню, сколько тогда простоял без движения, услышав слова адвоката. Может быть, минуту, а может и десять.
– Эй, Бро! Бро! – внезапно раздался голос, внушающий доверие. Этот голос звал меня, словно он был голосом свыше. Я слышал его, но не оборачивался.
Как-то раз в интервью одного заслуженного советского артиста цирка я прочёл фразу, которая показалась мне очень важной: «Искренне улыбаться, радоваться и громко смеяться может только человек, глубоко познавший боль и лишения судьбы». Услышав новость о том, сколько мне грозит, я был готов утратить всякую надежду на жизнь, но вдруг встретил именно такого человека. Это был Боря, но американский криминальный мир знал его по прозвищу Beast, что значит Зверь.
Голос повторил:
– Бро, ты чего там залип?
Вынырнув из своих дум, я оторвал взгляд от решётки, еле разжав руки, и медленно повернулся. Напротив меня на скамье сидел мужчина лет тридцати пяти.
На первый взгляд он напомнил мне киноактёра Джейсона Стейтема, но намного крупнее. Весь его внешний вид говорил об огромной силе внутри. Как будто тело было нужно ему, чтобы сдерживать эту мощь. Развитая мускулатура буквально надрывала оранжевый тюремный костюм, в который он был одет.
Лицо человека – это книга его жизни, на которой отпечатывается каждая новая глава. И сейчас я читал эту книгу, не сводя глаз. Лысая, гладко выбритая голова, двухдневная щетина от уха до уха. Каменный волевой подбородок рискового человека, привыкшего идти напролом. Прокачанные трапеции плавно переходили в могучие плечи боксёра-нокаутера. Он сидел без движений, но на его предплечьях вздувались змеями вены. Спокойные серо-голубые глаза смотрели на меня как-то по-отечески добро, изучая, с интересом и без агрессии.
На его правое плечо опирался другой заключённый, тоже атлетично сложенный, но меньших размеров. Он испытующе