скрыть уродство короля, не погрешив при этом против истины, – и он блестяще справился с задачей, изобразив Филиппа IV с правой стороны, взяв лицо в три четверти. Тот же ракурс он будет использовать и в других портретах монарха, и лишь один раз, как пишет Ортега, художник сделает исключение – для знаменитого «Ла Фрага» (1644, собрание Фрик, Нью-Йорк), где уже очень взрослый Филипп запечатлён в военном костюме, с лицом, взятым слева. В этом поразительном портрете бросается в глаза выпуклый с левой стороны лоб, придающий чертам явную асимметрию, что не добавляет монарху красоты. Но зрелый Веласкес мог себе позволить, конечно, намного больше, чем молодой, только что прибывший ко двору провинциал.
Первый портрет Филиппа IV произвёл на короля и весь Мадрид впечатление такой силы, что 24-летнему Веласкесу едва ли не сразу же поступило предложение занять удачно освободившийся пост придворного художника. 31 октября 1623 года ему присвоили соответствующий титул: к должности прилагались жалованье, оплата произведений, доктор и лекарства. Веласкес с семьёй переехал в Мадрид и поселился близ площади Майор – в большом светлом доме. Теперь у него было две мастерских, домашняя и «официальная», во дворце Алькасар. Была гарантированная работа – портреты короля и членов его семейства. Было общение с выдающимися людьми – Кальдероном, Суаресом, Лопе де Вегой, Рубенсом[12], приехавшим в Мадрид с дипломатической миссией в 1628 году. Был шанс поехать когда-нибудь в Италию, страну великих художников, куда Веласкеса неудержимо влекло. И, что немаловажно, был шанс получить однажды рыцарство – вступить в орден Сантьяго.
С королём у художника быстро завязалось что-то вроде дружбы – во всяком случае, Филипп IV любил заглянуть в мастерскую к Веласкесу и даже велел сделать себе ключ от неё. Когда Веласкес уезжал (он дважды побывал в Италии, и второе путешествие оказалось таким продолжительным, что король неоднократно вынужден был напоминать придворному живописцу о его обязанностях), Филипп не желал позировать другим придворным художникам. Эти художники терпеть не могли Веласкеса – особенно неистовствовал пожилой итальянец Винченцо Кардуччи, имя которого осталось в истории живописи лишь благодаря его зависти к Диего. Он непрестанно распускал слухи о Веласкесе, упрекал его в том, что тот, дескать, пишет одни лишь портреты, не считавшиеся тогда серьёзным жанром в живописи. Веласкес не унижался до ответа, но в конце концов терпение лопнуло у… короля. Он объявил конкурс среди четверых достойнейших живописцев, среди которых были Веласкес и Кардучо, – по условиям конкурса нужно было написать историческую картину на тему «Изгнание морисков из Испании в 1609 году». Нет нужды говорить о том, кто выиграл конкурс: превосходство Веласкеса оказалось столь очевидно, что признать его были вынуждены даже завистники. К сожалению, картина не сохранилась, но в том, что Веласкес блестяще справлялся с любой поставленной перед ним задачей – будь то портрет, исторический, мифологический