картонку исклевали птицы», – подумал Герти, с интересом наблюдая за действиями мистера Беллигейла. Спрашивать о сути этого процесса он не рискнул. Всякий раз, когда мистер Беллигейл обращал на него свой взгляд, Герти чувствовал, как воздух, сгустившись в плотный комок, застревает у него в глотке.
– Закончено. – Мистер Беллигейл ловко вытащил картонку из аппарата. – Теперь мы проверим, есть ли совпадения в нашей базе данных.
– Это… какой-то род шифра? – осторожно уточнил Герти.
Ему стало жутковато оттого, что вся его жизнь оказалась на картоне в виде странного и немного зловещего узора.
– Шифр? Нет, ничуть. Это мемо-карта.
– Ага, – сказал Герти, ничего не поняв. – Ну конечно.
– Ее предназначение – хранить информацию. На особом машинном языке. Определяя наличие и форму отверстия, специальный считывающий инструмент способен преобразовать литеры и цифры в понятные счислительной машине символы.
Герти вспомнил парикмахера и его металлического болванчика.
– Как у автоматона?
Мистер Беллигейл отчего-то нахмурился.
– Да, – произнес он, – как у автоматона. На этой мемо-карте хранится информация о ваших биологических параметрах. Остается лишь сличить ее с прочими.
Герти посмотрел на кусок картонки с некоторым уважением. О сходстве, разумеется, говорить было излишне: наделенный самым пылким воображением художник и то не распознал бы в этой белиберде чего-то, походящего на человеческий облик. Скорее, это было похоже на результат детской проказы с ножницами. Но все же выглядело внушительно. Возможно, стоит захватить эту картонку на память? Подобрать рамку (какую-нибудь темную, палисандрового дерева) и повесить композицию в гостиной? Надо только подыскать достаточно звучное и интригующее название. Например «Мистер Гилберт Уинтерблоссом глазами автоматона». Да, так пойдет…
– И куда… куда вы поместите эту мемо-карту?
– Отдам ее мистеру Лихтбрингту. Это его работа.
– Должно быть, ему понадобится много времени.
– Не более минуты. Он очень упорен.
И второй раз Герти оказался обманут интерьером этого кабинета. Невзрачная дверка в стене возле письменного стола, которую Герти полагал стенной пепельницей или же отделением для документов, скользнула, повернувшись на петлях и обнажив свое нутро, состоящее из металлических колков, валиков, вращающихся шестерен и прочей хитрой начинки.
– Познакомьтесь с мистером Лихтбрингтом.
– Это… Это…
– Это счислительная машина, – сказал мистер Беллигейл невозмутимо, помещая между вращающихся валиком картонную мемо-карту. – Модели «Лихтбрингт IV». Самая совершенная на острове. Ей известно все и обо всех.
– Она и в самом деле так умна?
– Сорок математических операций в секунду.
Герти не знал, много это или мало, но на всякий случай уважительно кивнул.
– Подумать только! И так мала!
– О,