и в самом деле прибывает. На Елисейских Полях уже по пояс, он идет, опасаясь провалиться.
Мимо проплывает труп лошади.
Голые деревья отражаются в колышущемся зеркале потопа.
Двери дома, где работает Жанна, распахнуты. Парадное залито водой, Валентин пересекает его, боясь поскользнуться. Ни консьержки, никого. Он словно археолог, вошедший в древнюю гробницу или затопленный храм. Всплеск за спиной, он резко оборачивается – две крысы деловито гребут прочь. Валентин ежится от омерзения.
Наверное, это была детская. Кроватка с балдахином плавает в воде, на ней, тесно обнявшись, сидят две куклы и плюшевый медведь – словно парижане на плоту. Несколько кубиков с буквами алфавита качаются на волнах. Самое время сложить из них SOS, пока сюда не добрались крысы. Впрочем, только в «Щелкунчике» крысам есть дело до детских игрушек.
Валентин проходит к окну. У подоконника лицом вниз плавает кукла, раскинув намокшие юбки. Офелия, Офелия, где твой Гамлет? Валентин относит куклу к трем другим игрушкам. Вот вам подруга, девочки и медведь. Видите, чуть не утонула, но мы ее спасли. Обсушите ее и дайте горячего чаю.
Валентин слышит всплеск. Опять крысы? Но нет – обернувшись, он видит мелькнувшую тень, раздается хлюпанье убегающих ног.
Мародеры? Сегодня утром говорили, Лепен обещал за такое расстреливать на месте. Валентин выходит в залитый коридор – ни крыс, ни мародеров, ни полиции. Несколько открытых дверей ведут в затопленные комнаты. Не зная зачем, он обходит их одну за другой.
Гостиная. Хозяйская спальня. Библиотека. Опрокинутые стулья, книги, упавшие с полок, картины, канапе – все они неспешно дрейфуют, словно играют в Венецию. Не знаю, как парижане, а мебель не забудет этого потопа, когда подземные воды – кровь земли – вышли наружу, чтобы напомнить людям о величии неодушевленного мира, мира воды, огня и земли, материи, из которой созданы предметы обихода, столь надежные и прочные в обычные дни, таящие в себе тайные желания, секретную жизнь, скрытую опасность.
Как люди могут жить в мире, который так непрочен? Как могут забыть, что древний хаос плещется под их ногами и в любой момент может их поглотить?
Валентин достигает последней комнаты. Это кабинет. Массивный резной стол все еще сопротивляется архимедовой силе – залитый по самые ящики, он упорно стоит на полу. Между столом и окном – всплеск. Одним прыжком Валентин вскакивает на столешницу и заглядывает в предоконный пролив.
Там съежилась маленькая девочка, вся в черном, по грудь в воде. Несколько фотографических карточек плавают перед ней, одну она держит в руках. Валентин подхватывает девочку подмышки и втаскивает на стол.
– Что ты здесь делаешь?
– Я искала Жанну, – говорит она.
– Я тоже, – Валентин невольно смеется, – а Жанна работает здесь?
– Да, – девочка серьезно кивает, – она няня у Лертонов.
– Ну, ты же видишь,