Думаю, я могу сообщить вам, куда она вчера отправилась. Как вы слышали, сэр, горничная в следующем месяце увольняется, чтобы выйти замуж. Вчера мисс Кэролайн проводила собеседования со многими претендентками. Так вот, у горничной есть кузина, милая девушка, и она бы хотела, чтобы место досталось именно ей. Но мисс Кэролайн сказала, что чувства не должны влиять на работу. Ну, Милли Рейли (это служанка) не боялась, что ее кузину оттеснят случайные претендентки, однако опасалась, что агентство может откопать кого-нибудь с рекомендациями длиной в ярд. И из агентства несколько раз сюда звонили. Короче, – Дэвис поежился, но продолжил своим лучшим «судебным» голосом, – у Милли вошло в привычку подслушивать все телефонные разговоры, на тот случай, если позвонят из агентства. Наверху есть второй аппарат.
Полковник Маркуис наклонился вперед.
– Хорошо, – кивнул он. – Я надеялся, что мы наткнемся на нечто подобное. Не извиняйтесь за такие поступки. Мисс Мортлейк сообщила нам, что собиралась пойти на коктейльную вечеринку, но после какого-то телефонного звонка передумала. Милли подслушала этот звонок?
– Да, сэр. – Дэвис заволновался и, теребя свои манжеты, быстро заговорил: – Она слышала. Мужской голос сказал: «Если вы хотите узнать кое-что весьма важное для вас и Ральфа Стрэтфилда, зайдите в магазин канцелярских товаров по адресу Гастингс-стрит, шестьдесят шесть, и спросите письмо, адресованное Кэролайн Баэр. Не подведите – это может быть хуже для вас».
Полковник Маркуис выпрямился, а Пейдж чуть не присвистнул. Если только это был не тезка, их интересы тут снова пересекались с интересами Управления уголовных дел. Тот Ральф Стрэтфилд, которого они знали, был хорошо известен Скотленд-Ярду, хотя для него так и не удалось добиться обвинительного приговора, и Стрэтфилд утер им нос. Ральф Стрэтфилд был жиголо, живший за счет женщин. Несколько раз он переходил к прямому шантажу, и однажды его привлекли за это к суду. Но его умело защитил сэр Эндрю Трэверс, как теперь вспомнил Пейдж, и Ральф вышел сухим из воды.
Кроме того, Пейдж понял, почему Кэролайн Мортлейк была так решительно настроена держать рот на замке, несмотря на риск попасть под подозрение.
Шторы из бисера распахнулись, и в гостиную короткими, быстрыми шагами вошла Кэролайн Мортлейк. Ее лицо побледнело от ярости, а глаза так потемнели, что напоминали изюм в тесте. Она не слишком успешно пыталась контролировать свой голос, и за его дрожью скрывался стыд.
– Можете идти, Дэвис, – произнесла она достаточно спокойно. – Я поговорю с вами позднее. Но должна посоветовать вам немедленно начать собирать вещи. Вам придется принять месячную зарплату вместо уведомления.
– Оставайтесь здесь, Дэвис, – сказал полковник Маркуис.
Он поднялся, опираясь на трость, и теперь возвышался над ней в свете камина.
– Полиция имеет приоритетные требования, мисс Мортлейк, – продолжил он после долгой паузы. – Вы не можете командовать свидетелями в таком тоне, когда им есть что рассказать. Вы, конечно, вправе уволить