он совсем не играет! – ответила Шушана. – Зачем ему?
– Как же он учит, если сам не умеет? – не поняла Нина.
– Так у него же мама учительница!
– Хорошо, Русико – учительница, но при чем здесь ее сын?
– Вот ты странная, – возмутилась Шушана. – Зачем ему играть, если мама учительница? Вот Арменка всегда лечила Тенгиза. У нее папа – педиатр. Она мне любой диагноз по телефону ставила! Она бухгалтером работала, ну и что? Если у нее папа – педиатр, это же передается по наследству!
– Шушаночка, как это может передаваться? Профессия – это же не нос, не подбородок, даже не уши…
– А голова, скажешь, не передается? Голова ни при чем? Все знания где? В мозгу! А мозг – в голове! Так-то!
Переубедить Шушану было невозможно. Как уж Гия преподавал гитару, никто не знал. Но Тенгиз ходил на занятия с удовольствием. Стоило ему взять дома гитару в руки и тренькнуть по струнам, Шушана заламывала руки в приступе восторженного восхищения. Такие успехи делает мальчик! Так играет! Никто так не играет! Шушана звонила всем родственникам, даже золовкам, и требовала, чтобы Тенгиз сыграл в трубку. Золовки говорили Ике, что старший сын очень похож на мать, и Ика был счастлив, слыша такой комплимент.
Шушане некуда было девать неуемную энергию, и она решила переключиться на Нину – всерьез заняться сватовством и непременно найти ей мужа.
– Не надо, Шушаночка, – просила Нина.
– Как не надо? Всем надо, а тебе не надо? Давай я тебя с Дато познакомлю. Он такой хороший! Я его так люблю! Он женщин очень чувствует!
Про Дато, который был другом Шушаны еще со школы и которого она «опекала», Нина много слышала, но никогда его не видела. Да и желания не возникало.
– Он же гей, ты сама говорила. – Нина не знала, то ли смеяться, то ли удивляться.
– Мало ли я что говорила? Он не гей, он несчастный человек. Сам не знает, чего хочет. О нем и позаботиться некому. Только я о нем забочусь. Ему женщина нужна, – размахивала руками Шушана.
– Может, мужчина? – уточнила Нина.
– Что ты говоришь? Он просто еще не определился! Если он встретит достойную женщину, сразу нормальным станет! Между прочим, никто из его родных не знает, что он гей, так что ты не волнуйся – никакого позора, а семья у него очень хорошая. Тебе все рады будут! О себе не думаешь, о нем подумай – доброе дело сделаешь, целую семью счастливой сделаешь! Дато очень страдает, так страдает, что у меня сердце разрывается. Ему ведь тоже определенность нужна. А то сегодня он с женщиной, завтра с мужчиной, тут сколько нервов надо иметь! Кто такой стресс выдержит? Его родные спать не могут, так мечтают, чтобы Дато наконец женился! Сколько лет уже глаз не смыкают! Давай ты станешь достойной женщиной?
– Нет, Шушана, пусть другая будет. Я недостойна, – хохотала Нина.
– Лучше такого взять, чем никакого, – обижалась подруга. – Хочешь одна остаться? И меня несчастной сделать? Что я скажу Карине и что она скажет Вале? Что я за тобой плохо присматривала,