лица, хотя Клара уже предупредила их, что краска содержит свинец. Белые пальцы, белые лица, только зубы они иногда красили в черный цвет. Что означает вся эта белизна? Невинность? Смерть?
Музыканты вновь взялись за инструменты, но крики становились все громче, и они наконец сдались, так же встревоженно прислушиваясь, как и женщины. Мего велела слуге выяснить, что происходит. Поднявшись с циновок, на которых они сидели на коленях, женщины во все глаза смотрели на занавешенные окна. Одна из них от страха заплакала. Клара же сохраняла самообладание, как в больнице, когда приходилось сталкиваться с болью и смертью. Такое самообладание она впервые проявила в четырнадцать лет у постели мертвой сестры. Тогда и родилось желание, хранимое в тайне как нечто недозволенное: ей хотелось научиться излечивать смерть, превратить ее не более чем в сон, а от сна можно пробудить. Игрок первым обнаружил в ее сердце это желание… Он прекрасно понимал ее. Он видел в ней так много того, что никогда не замечали другие – даже Уилл. Может, именно поэтому, когда он предложил свою помощь, она так охотно последовала за ним, почти ничего о нем не зная.
Вернулся слуга. Хозяйка дома слушала его с непроницаемым видом, но глаза Эцуко округлились. Когда Мего вышла за слугой и остальные заторопились следом, она схватила Клару за руку. Та позволила увлечь себя, хотя и не была уверена, хочет ли знать, почему кричали. Слуга спешил раньше госпожи выйти на балкон, откуда открывался вид на арену поединков.
Арена исчезла. Ее поглотили мрачные дебри из колючих вьющихся растений и темных деревьев. Крики доносились оттуда, глухо и обреченно. Над буйно разрастающейся тьмой кружила ворона. Одна из жен вскрикнула: к зарослям побежали трое маленьких детей. Самураи Воина, помчавшись за ними, вытащили их оттуда, хотя те отчаянно сопротивлялись. Когда они уносили детей, ворона каркала, и в ее карканье слышалось разочарование.
Что все это значило?
Игрок наверняка знает ответ. Разыскивая его, Клара взглянула в сторону покоев, выделенных им Воином, но света там не было. Где же он?
Внизу к мрачному призрачному лесу бросилась целая стайка детей. По их одежде Клара поняла, что это дети прислуги. Среди мчавшихся за ними рыдающих женщин она узнала служанку, прибиравшуюся в ее комнате. Только двое детишек были в дорогой одежде, и одна из жен Воина, вскрикнув, кинулась к ближайшей лестнице. Прежде чем побежать за ней, Клара в последний раз бросила взгляд на вырастающий из ночи лес. На поляне, в самом центре, стоял человек, похоже один из желающих сразиться с Воином, поскольку в руке он все еще держал меч. Но у него было лицо Уилла.
Что только не привидится, когда сильно по кому-нибудь тоскуешь. Клара отпрянула от балюстрады. Однако у чужака по-прежнему было лицо Уилла. Нефритовое лицо.
Нет. Она не хотела вновь страдать, как в те времена, когда камень впервые прорастал в коже Уилла. Нахлынули воспоминания, и казалось, это ее захватывают